― Анна, ― выдохнул регент, у которого весь дух вышибло ударом, ― ты меня с ума сводишь. Слезь с меня.
Усадив ее, словно куклу, впереди, Оливер теперь уже неторопливо, одной рукой распускал шнуровку на ее спине. Вторая его ладонь лежала на животе Анны. Он не столько раздевал ее, сколько целовал ее полуобнаженную спину. Переложив ладонь на ее чуть согнутое колено, Оливер потянул подол платья вверх. Анна обернулась, и он с готовностью нашел ее губы, отпуская шнуровку, скользя второй рукой по талии вперед, к груди.
― Амалия настоящая ведьма, ― прошептал он ей в губы, оторвавшись на миг. ― У меня все внутренности горят. ― Его ладонь уже забралась под платье и гладила ее колено сквозь шелковый чулок, забираясь все выше. ― Мы ведь избавимся от этого, да? Я имею в виду чулки.
У Анны теперь тоже горели все внутренности, хотя совсем не от зелья. Поцелуи Оливера выбивали из головы все мысли, ей хотелось и чтобы он не останавливался ни на секунду, и чтобы он прекратил, одновременно. Она плавилась в горячих ладонях, готовая позволить все, чего он ни захочет. Потянувшись чуть дрожащей рукой, она стащила со стола нож для писем.
Оливер, убрав руку с ее груди, перехватил нож на подлете.
― Подними волосы, милая.
Анна послушно собрала локоны, придерживая их обеими руками на макушке. Оливер теперь никуда не спешил. Он снова горячо поцеловал ее в шею сзади, втягивая кожу в рот, оставляя яркий след на белом. Щелкнул ногтем по лезвию, одним движением взрезал шов, рванул двумя руками. Ему не хотелось резать шнуровку, ему хотелось, чтобы она больше не надела это платье никогда. Обе большие, сухие ладони, наконец, скользнули туда, к ее коже, которая горела без прикосновений. Одна тут же чувствительно сжала грудь, другая замерла, поглаживая живот.
У Анны все внутри переворачивалось от его касаний, от поцелуев, от частого дыхания. Встав на колени, она сбросила его руки и повернулась, позволяя остаткам вечернего наряда скользнуть ниже. Оливер замер, глядя, как ни странно, ей в глаза. Зрачок расширился так сильно, что радужка почти не была видна. Анна видела только себя на фоне камина: взъерошенную и почти обнаженную.
― Извини, Оливер, твоя очередь.
Прижавшись к его губам, она непослушными пальцами принялась расстегивать рубашку, забираясь пальцами туда, к напрягающимся от ее прикосновений мышцам, горячей мягкой коже, гулкому стуку сердца. Оливер, прижав ее к себе за ноги чуть выше колена и не разрывая поцелуй, поднялся и сел на диван. Анна, почувствовав новую опору под ногами, отвлеклась на секунду, пытаясь распутать завязки на его манжетах.
― Оставь. ― Мужские ладони скользнули по ее бедрам, обхватили ягодицы через тонкое кружево коротких панталон. ― Уже пора говорить, что я давно соображаю?
― Нет, ― выдохнула Анна ему в губы. ― Скажешь утром.
Глава 10. Заговорщики
― Анна.
― Я сплю.
― Анна, ― настаивал регент.
― Я сплю, не мешай, пожалуйста.
― Анна, открой глаза срочно. ― В голосе появились панические нотки.
Анна попыталась пошевелиться и поняла, что все тело просто невыносимо затекло и теперь болит так, что она едва может двинуть шеей. То, что она спала лицом вниз, странным не показалось, в отличие от того, что спала сидя на полу.
С трудом отлепив лицо от столешницы, Анна хрустнула шеей и со стоном выпрямила спину. Каждая мышца болела. Опустив глаза, Анна с некоторым удивлением отметила совершенно целое платье. И не только платье, вся ее одежда и даже обувь были на ней. Переведя взгляд на регента, она увидела такое же ошарашенное лицо и вдруг почувствовала, как лицо заливает горячий румянец, а в желудке что-то переворачивается. Ну и Амалия, ну и зелье.
― Анна, что последнее ты помнишь вчера?
― Это сон, Оливер. ― Принцесса отвела глаза, прикусив губу. ― Это просто побочный эффект. Надеюсь, тебе снилось что-то приятное.
Оливера бросило в жар. Он так и чувствовал в своих руках гибкое молодое тело, такое податливое и отзывчивое. Сунув руку в карман, он нащупал сверток.