― Заждалась уже? ― напротив, загораживая ей обзор, опустился на стул Георг. ― Милая, скажи, чем ты думаешь?
― Чем? ― послушно уточнила она, чувствуя небывалую отчужденность.
― Явно не головой, если надеялась, что я не узнаю о твоих проделках.
Сфокусировав взгляд на лице принца, Фелисити обнаружила, что он взбешен, да что там, он был просто в ярости.
― Пока я честно выполняю условия сделки, ты за моей спиной бегаешь к местным ведьмам? Решила избавиться от меня? ― он перегнулся через столик, приблизив свое пылающее негодованием лицо к ней. ― Нет, дорогая моя. Мы в одной связке, все будет так, как мы обсуждали. Иначе я просто женюсь на принцессе и уеду, а ты так и останешься здесь. Меня она устраивает и так, без изменений.
Фелисити отпрянула, лихорадочно соображая. Как Георг мог узнать, что она ходила к ведьмам? Неужели за ней следят?
― Я должна была попробовать, ― пролепетала она. ― Георг, ты же знаешь, как я к тебе отношусь. Даже если бы удалось все сделать без твоей помощи, я бы выполнила свою часть договора.
― Ты – самовлюбленная наглая крыса, ― прошипел он, все так же нависая над столом. ― Ты предашь любого, не моргнув глазом. У меня нет и капли доверия к тебе. Поэтому когда мы все сделаем, я позабочусь о том, чтобы тебя держали подальше от меня. Естественно, как только ты родишь мне наследника. ― Фелисити жалко поморщилась, и он с улыбкой удовлетворения откинулся на спинку стула. ― Я принял твое предложение исключительно по глупости, потому что не был знаком с ней ближе. Если бы можно было вернуть тот день, когда я согласился на встречу с тобой, я бы не пришел.
― Если бы у меня был другой выбор, я бы не обратилась к тебе. ― Сжав губы, приняв выражение холодной брезгливости, темноволосая прекрасная фея стала похожей на жабу. ― Будь благодарен, что вообще узнал об этой истории. Без меня тебе не получить всего, без меня они с регентом обведут тебя вокруг пальца, тебе не достанется не то что графство, которое ты видишь во снах – ты не получишь даже этот жалкий город.
― Ты много на себя берешь.
― Как и ты. ― Фелисити поднялась со своего места. ― Всего лишь подсунул принцессе каплю моей крови, а уже ведешь себя так, будто сделал всю грязную работу. Нет, милый, ритуал мы будем проводить вместе, тебе тоже придется запачкаться.
Анна бежала, оскальзываясь на лежалой листве. Под ветками и слоем гнилой травы была вязкая грязь, и она все же упала навзничь, уставилась в круглый глаз луны над собой. Это не может быть полнолунием, нет, это ложь.
Хватаясь за колючие кусты, разрывая ладони до мяса, она поднялась и вновь побежала изо всех сил, чувствуя, что падение лишило ее драгоценной форы.
Оливер сидел в кресле, наблюдая. Ему не верилось, что Амалия пошла на это добровольно, как и не верилось, что Анна согласилась.
― И что, он сможет делать это каждую ночь?
― Да, когда захочет, ― важно кивнула Амалия.
Они смотрели на тело Анны. Она, словно марионетка, приподнялась на добрых полметра над поверхностью кровати, и теперь ее мышцы сокращались, рот открывался в крике, глаза быстро двигались под поверхностью век.
― И мы не увидим Александра?
― Нет, мы только поможем ей после того, как они поговорят.
― И когда же это произойдет?
Амалия повернулась к Оливеру и широко улыбнулась:
― Как только испортится погода, конечно же. Но, если честно, я пригласила тебя сюда не для того, чтобы посмотреть, как нашу любимицу вновь жестоко убивают. Нам нужно серьезно поговорить, Оливер, причем так, чтобы она ничего не узнала.
Анна, заметив поблескивающую рябь реки впереди, попыталась ускориться, но зверь одним толчком зловонной морды развернул ее лицом к себе и ударом острых когтей распорол ей живот. Падая навзничь, Анна была еще жива. Она еще целую минуту могла наблюдать, как оборотень, пачкая полусгнившую шерсть горячей кровью, растаскивает ее внутренности, вытягивает веревки кишок, расширяет рану все больше.
Когда она с полным боли воплем рухнула на постель, во рту еще стоял металлический привкус крови. Широкая рубашка зияла дырой на животе, который превратился в один большой кровоподтек. Высокие сапоги защитили ноги от ран, зато руки истекали кровью, и когда она подняла ладонь к лицу, увидела пробивающийся через сквозной разрыв свет.