И Мари, наконец, вошла в подготовленное отцом жилье. Дом был обставлен с королевской роскошью, хотя размера был весьма скромного. Прислуга уже дожидалась госпожу, и Мари почувствовала себя так спокойно, будто вновь вернулась домой.
Приняв ванну с пеной после долгой дороги, она поднялась на второй этаж и замерла у открытого окна. Солнце прощальными рыжими лучами освещало еще многолюдные улицы столицы.
― Здравствуй, ― шепнула Мари, ежась от холода, ― здравствуй, Октилия.
Фелисити лежала в холодной постели, воспаленными глазами всматриваясь в светлеющую полоску неба над домами. Ей было одиноко и противно лежать вот так одной. Она чувствовала себя покинутой. Время шло, новостей от Оливера не было, только Георг слал гневные послания, совершенно не имея, похоже, представлений, как следует вести себя с женщиной. Это Фелисити невероятно раздражало и, даже более того, разочаровывало. Едва ли она сама понимала, как повернуть обстоятельства в свою пользу. Ритуал обмена следовало сделать в день зимнего солнцестояния, но она и на шаг не приблизилась к тому, чтобы упрочить собственное положение. Она сама себе казалась использованной куклой с поломанной жизнью. Зачем она вообще приехала сюда?
С трудом поднявшись с постели, Фелисити подошла к окну, выглядывая на сонный город. Ей даже имя свое казалось неприятным, его хотелось сплюнуть, поскорее забыть, оставить позади. В этом ей вполне могла помочь принцесса. Осталось только заручиться поддержкой мага или ведьмы, чтобы активировать имеющиеся артефакты и амулеты. В день зимнего солнцестояния будет принесена в жертву девица, которая занимает не принадлежащее ей место. Она на нем оказалась незаконно, так отчего бы его не отнять?
Девушка улыбалась, чувствуя, как легкий ветерок слегка шевелит ее тяжелые темные локоны, облепляет стройное тело тонкой тканью ночной сорочки, заставляет тонкие волоски на руках встать дыбом от прохлады осеннего утра. Осталось всего пара месяцев, и они получат то, чего она так жаждет. Георг заберет себе проклятые копи, а она будет свободна и сильна, она будет купаться в роскоши. Конечно, придется родить ему ребенка, но это такие мелочи – ей Георг весьма и весьма симпатичен. Особенно когда не давит и не заставляет делать что-то, чего ей совсем не хочется.
― Селия, ― крикнула Фелисити, уверенная, что служанка не спит, ― сбегай к булочнику, купи мне сдобных булочек к завтраку.
Во время ритуала им с Георгом предстояло вонзить заговоренный кинжал в сердце этого чудесного юного тела, им же вскрыть вены принцессы. Смешать кровь в испещренной рунами чаше. Шепнуть пару слов, разбить стекло в кольце у принцессы на пальце. Потом она очнется в новом теле, а уж раны на руках их маг заживит.
Нужно только найти кого-то, кто пойдет против принцессы.
Глава 14. Регентская корона
Милана не пыталась перетягивать внимание Георга на себя, она была искренне уверена, что его оставили во дворце не просто так. И все же по утрам она причесывала свои густые блестящие волосы куда тщательнее, чем прежде, особенно старательно подбирала украшения к нарядам. Ее ладони слегка дрожали, когда она подводила глаза и наносила на кожу дорогие духи. Едва ли во дворце кто-то точно мог сказать, где пропадает принцесса целыми днями, люди только предполагали, что все вернулось на круги своя после празднования. Это значило, что высокого гостя приходилось развлекать фрейлинам и придворным.
И теперь на Милану из зеркала выразительными глазами смотрела молодая женщина, которая, определенно, готовилась к встрече с мужчиной.
― Что же я творю, ― прошептала она чуть слышно. ― Это будущий муж принцессы.
По углам негромко шептали о планах принцессы и регента на будущее, обсуждали Георга как будущего монарха, сравнивали его с регентом. Хотя сплетни решительно осуждались Анной, остановить их было совершенно невозможно – люди осторожничали, но говорить не переставали. Почти никто уже не верил, что принцесса рассматривает другие кандидатуры на роль мужа и короля.
Георг всем был хорош, кроме своей легкомысленности, тут он принцессе совершенно не подходил. Ей нужен такой серьезный мужчина, как регент. Так говорила себе Милана, поправляя на шее ожерелье.
Фрейлины уже ждали ее в гостиной покоев, и она, пестрой птичкой заняв в их неровном строю главенствующую позицию, повела девушек в малую столовую. Девицы щебетали о дне, завтраке, последней шляпке баронессы на балу и, конечно же, о Георге.