Фелисити глупой не была, она знала, что просто не способна удовлетворить свои амбиции в маленьком графстве на окраине, а учитывая, сколько ради него было запланировано, ехать туда считала опасным. Она судорожно размышляла, выжимая из мозга подходящую информацию и обрабатывая её с такой скоростью, будто от этого зависела её жизнь.
Оливер, судя по всему, письма не получил, иначе дворец не покинул бы. А если и покинул, то только с принцессой Мари, а её тут явно не наблюдается. Так что же остаётся бедной несчастной Фелисити, которую каждый норовит использовать и обидеть? Разве что разыграть эту драму, постепенно превращающуюся в комедию, до конца. В конечном итоге, лучше перетерпеть сейчас, но выжить и не остаться за бортом дворцовой жизни, чем ухватиться за гордость и честолюбие, чтобы очутиться на алтаре. На алтаре с неправильным ритуалом, после которого она умрёт.
Ладно уж, решила Фелисити. Вернуться всегда можно.
– Хотела погостить у подруги в Октилии, – пропела она, райской птичкой порхая вокруг Оливера. – Но, милый, как же мне повезло! – она бросилась регенту на шею с выражением абсолютного и чуть глупого счастья на лице. – Я так рада, что теперь могу поехать с тобой!
А Георг пусть выкручивается, как хочет. Теперь, когда она была уверена в своих догадках о другой женщине, доверия между партнёрами и быть не могло. Это уже не вопрос общего дела, это вопрос жизни и смерти, ответ на который она совершенно точно знает. Да и оставаться в столице теперь, когда принцесса вот-вот станет королевой, небезопасно.
Они выехали тем же вечером, приказав служанке с остатками вещей отправляться назавтра вслед за ними. Пора было навести в графстве порядок.
Глава 21. Фелисити злится
Фелисити тряслась в экипаже и тихо ненавидела свою недальновидность. А как ещё назвать тот факт, что она не продумала приличный запасной план, пока была возможность? Вот если бы озаботилась покровителями при дворе, проблемы бы как таковой не возникло. А теперь что ей остаётся? За неимением лучшего тащиться на другой конец королевства? Не о таких перспективах она мечтала, очаровывая фактического правителя в свое время. Винить, конечно, кроме себя некого, но и делать что-то уже поздно.
Оливер на сидении напротив чутко дремал, одним своим видом вызывая в ней приступ смешанной с завистью злобы. Фелисити жадно всматривалась в такие знакомые, привычные черты, словно хотела более основательно отпечатать их в памяти. Даже во сне Оливер казался усталым. Эта лёгкая полуденная дрема будто утомляла его куда сильнее самой дороги. Короткие тёмные волосы упали на лоб, почти прикрыли глаза. Ещё немного, и он будет стричься. Эта мысль заставила Фелисити обозлиться ещё больше – регент и так выглядит вечно встрепанным, а уж после очередной стрижки и вовсе похож на ворона. Нет, на взъерошенного после дождя вороненка. Почему ему не носить причёску, как у всех аристократов? Собирал бы лентой в хвост, как Георг.
Георг. Как он там, скоро ли узнает, что её нет в столице? Впрочем, этот предатель не заслужил места в её голове, решила Фелисити. После некоторого усилия над собой вернулась мыслями к мужчине напротив. Надо же, думала она, вот давно ведь не являлся, давно не уделял мне времени, а едва лишь возникла необходимость покинуть город, без лишних разговоров взял с собой. Это вызывало в ней жалость. Он со своей глупой, совсем не столичной причёской, в простых для дворца нарядах, с насмешливым взглядом чёрных глаз казался совсем мальчишкой. Наивным мальчишкой. Да он такой и есть.
Но стоило этой мысли мелькнуть и раствориться в водовороте других, Фелисити невольно прикусила губу.
Она вспомнила вдруг свои чувства, когда он, поднявшись затемно с постели, совершенно равнодушно оставлял её разморенную, томную после ночи любви красоту, не удостоив лишним взглядом, бросив лишь, что у него дела. Он, шептавший нежные и дерзкие слова в запале страсти, вмиг становился чужим. А так ли он любил, как она думала?
Приоткрыв на минуту шторку, Фелисити в смотрелась в стылую серость вечера. Шёл снег. Шёл крохотными крупинками, но так быстро, что земля белела под её беглым взглядом. Природа её не интересовала.