Итак, Мари назавтра исполнялось восемнадцать. Анна проснулась с чувством легкого ужаса. Ужас, впрочем, вызвало не совершеннолетие.
Сев на кровати, Анна провела ладонью по лицу, стирая остатки сна. Там, во сне, ее преследовало нечто. Нечто было размером с медведя, у него была черная шерсть и большие желтые клыки. Она бежала через лес, такой знакомый лес у Восточных гор, где они с тетушкой как-то жили целых две недели. В ярком свете луны она безошибочно узнала место, где раньше был их лагерь. Спотыкаясь о корни деревьев и оскальзываясь на влажной от ночной росы траве, она бежала изо всех сил. Низкие ветви деревьев хлестко били ее по лицу, путались в волосах, ночная сорочка цеплялась за колючие кусты. Наконец она почувствовала, что нечто уже совсем близко, ощутила его зловонное дыханье на плече.
Легкие горели огнем, дыхание вырывалось хрипами – только бы успеть до реки, осталось пара десятков метров. Анна откуда-то знала, что в реку нечто за ней не прыгнет. Ноги путались в обрывках подола, а за спиной слышно было щелканье клыков и негромкое урчание.
Она уже различала блеск темной воды впереди, когда на плечо опустилась тяжелая лапа с острыми бритвами когтей, разрывая плоть, ломая кости, сминая легкое.
И сейчас, сидя в кровати, она не удержалась, провела пальцами по левому плечу, куда пришелся удар. Сердце на миг замерло, а потом заколотилось раненой птицей – ночная сорочка была разорвана. Откинув одеяло, Анна едва сдержала крик. Ее ноги были по колено в грязи и мелких веточках, а подол сорочки – изодран и перепачкан следами травы.
Оливер нервно прохаживался в гостиной, пиная круглую подушку, на которой по вечерам любила сидеть его подопечная. Анна отчего-то закрыла дверь в спальню и не откликалась ни на зов прислуги, ни на его стук. Наконец, когда он уже решил приказать страже выламывать двери, она тихонько попросила выпроводить всех из покоев. Едва за служанками закрылась дверь, щелкнул замок. Оливер в два шага преодолел расстояние до двери спальни и решительно распахнул ее. Да так и замер на пороге. Все лицо Анны было иссечено тонкими царапинами, такими же были покрыты ее руки до локтя.
― Оливер, мне нужно, чтобы ты спустился к моим грядкам и принес травы, которые я тебе написала, ясно?
Ее голос был тих, но спокоен. Регент молчал, не понимая даже, как реагировать на представшую его глазам картину. Все же он взял список, пробежал глазами, сдержанно кивнул.
Через минуту он уже несся по лестнице вниз, чувствуя, как заледенели ладони, а спина покрылась липким потом. Даже представить, что случилось с Анной, он не мог. Ему стало так страшно, что он даже удивился себе. От волнения он перепутал грядки с клумбой садовника, выщипал там половину декоративного вьюнка и так грязно выругался, что садовник решил этот сорт убрать вообще. Просто чтобы не гневить регента.
Анна приготовила ступку с пестиком, достала из тайника спиртовку. Часть трав следовало перетереть, из части – приготовить отвар. На совершеннолетие принцессы прибудут монаршие особы из всех королевств, а те, кто не сможет приехать, отправят вместо себя послов. Три этажа дворца уже приготовлены для приема гостей, ей полагается встречать их уже сегодня. Что ж, видимо, придется нарушить правила. К вечеру царапины пройдут, но не раньше.
Приблизившись к зеркалу, Анна расстегнула лиф платья и осторожно спустила его с той стороны, где ее коснулся зверь. Вместо рваной раны, которая во сне была для нее смертельной, красовался огромный кровоподтек. Он начинался у ключицы и спускался до низа лопатки. Анна даже не смогла надеть корсет, оставшись в сорочке под домашним платьем.
― Это еще что такое? ― раздался гневный вопль от двери.
Регент со смесью ужаса и недоверия рассматривал открывшуюся его неподготовленному взгляду картину. Он моргнул пару раз, попытавшись представить, какую боль испытывает Анна от каждого движения.
― Тебе придется помочь мне обработать это, ― выдохнула она, не чувствуя даже смущения от присутствия регента. ― У меня ведь платье с открытыми плечами.
Добрых два часа провел в ее спальне регент, пока они вместе растирали травы, пока варили отвары, пока мазали повреждения. В конце отдельно был приготовлен компресс для жуткой гематомы на спине принцессы.