В этот день ей хотелось быть особенно привлекательной, но для себя, не для Оливера. Сегодня солнцестояние, а значит, Георг провел ритуал так или иначе, то есть стоит ждать вестей о скорой свадьбе кронпринца Октилии и юной королевы. Чудесно. Она осталась не у дел только из-за своей неспособности подбирать стоящих компаньонов для столь ответственных дел. Можно ли назвать государственную измену просто ответственным делом? Но нельзя опускать руки и терять присутствие духа.
«Да какая, в сущности, разница?» ― решила Фелисити, подкрашивая губы.
В столовой ее уже ждал Оливер, и это имело первостепенную важность, ведь нужно озаботиться собственным будущим. Впрочем, он стал весьма отстраненным в последнее время. Вероятно, ее ночное появление в графских покоях не взбудоражило чувств. Или неправильно взбудоражило. Последнее более вероятно, ведь такая роскошная женщина не может не всколыхнуть самое мужское существо, не так ли? Но не только и не столько отстраненность Оливера заставляла Фелисити порой замирать и холодеть ладонями.
― А что ж от Георга вестей нет? ― спросил как-то Оливер во время послеобеденного чая.
― В каком смысле? ― Фелисити так растерялась, что не выдала себя только чудом. ― Ты о его высочестве?
― Не надо играть со мной, милая.
И сидит, улыбается своей раздражающей улыбочкой, ухмыляется даже. Насмешливый и чересчур умный, будто знает что-то.
Или вот еще, было даже еще раньше. Фелисити тогда не заметила ничего подозрительного, только теперь поняла, что ее тогда подловили, а она не отреагировала.
― Так говорят, Георг уедет вот-вот.
― Зачем бы ему уезжать? ― удивилась она тогда искренне.
И если раньше у нее просто не было времени вспоминать незначительные, но говорящие детали, если раньше она, погруженная в столичную суету, в малопонятные задания ритуала, в двойную жизнь: с Оливером и с Георгом – не замечала некоторых оговорок Оливера, теперь у нее волосы на голове шевелились от мыслей о том, что же это может значить.
Но теперь не до страха, теперь нужно сидеть напротив бывшего регента и улыбаться самой ослепительной и соблазнительной улыбкой, на которую она способна. Чтобы он сам забыл обо всех своих не в меру проницательных идеях.
― Надо же, ― пробормотал он, пригубив бокал вина. Темные глаза не отражали, поглощали неверный свет десятков свечей. ― Выглядишь замечательно, будто на королевский прием собралась.
Он сидел напротив за этим маленьким круглым столом, совсем неподобающим для столовой целого графа! Так близко, что не было возможности спрятать глаза или подрагивание пальцев. А оно определенно было.
― Всегда стараюсь выглядеть достойно твоего внимания.
«Что я несу?»
Оливер хмыкнул. Он казался старше, чем обычно, только в полумраке выглядел на свой возраст. Под глазами залегли тени. Темные короткие волосы растрепаны, но сейчас это не кажется по-мальчишески глупым, сейчас это скорее зловеще, он напоминает хищную птицу.
― Надела бы платье моего любимого цвета.
Фелисити ничего подобного не ожидала, поэтому не нашлась с ответом.
― Ведь цвет красного вина – монарший цвет Октилии, верно?
Она, подумав, кивнула.
― Как замечательно, что ты там жила и успела запомнить столько важного.
― К чему ты ведешь?
― А цвет нашего королевского двора ты знаешь? ― Оливер прищурился. ― Нет, не отвечай. Давай лучше пить вино и наслаждаться ужином.
Анна ужином не наслаждалась. И обедом тоже. Она вообще не чувствовала себя способной наслаждаться какой бы то ни было едой. Она лежала в постели, вытянувшись и пыталась как можно меньше шевелиться.
Когда она открыла глаза прошлой ночью, все было уже кончено. Ни Георга, ни Миланы. Ее она узнала исключительно по серьгам, которые обнаружила у второй бесформенной кучи из окровавленной одежды и костей. Сначала не было сил даже встать, не говоря о том, чтоб бежать подальше из покоев принца. Анна сидела на полу, стараясь абстрагироваться от запаха выпотрошенных кишок, крови и собственной рвоты. Постепенно приходило понимание, как следует поступить. Вариант с заметанием следов пришлось сразу отмести.