«Забавный каламбур», ― хмыкнула Анна мимолетно.
Нет, единственный способ скрыть такую прорву крови и внутренностей – пожар. А его незаметно во дворце не устроить, потушат быстрее, чем останки успеют сгореть, поэтому надо просто тихо убраться. Только вот как узнать, видел ли ее кто-то по пути в покои принца.
«А, неважно, ― вдруг расслабилась королева, ― никто не поверит, что я могла так зверски их убить».
Поэтому она поднялась с пола, сопротивляясь навалившейся слабости, и еще раз огляделась. Георг устроил жертвоприношение прямо в собственной ванной. Глупец.
Анна тщательно отмыла кровь с рук и лица. Только три часа пополуночи. Стража еще не сменилась.
На темно-фиалковом платье кровь в полутьме казалась живописными разводами, поэтому Анна гордо расправила плечи, накинула на волосы найденный в спальне Георга шейный платок и отправилась по полутемным коридорам.
Тела нашли только ближе к полудню. День выдался суматошным, да еще во рту стоял неизменный вкус крови, поэтому Анна совсем не ела, а шевелилась вообще с трудом. Тем не менее были высланы немедленно посланники в Октилию, чтоб сообщить прискорбную весть, родителям Миланы новость она отправила с внушительным мешочком драгоценных камней. Потом. Все потом. А пока делать испуганно-ошарашенное лицо, пока делать вид, что едва сдерживаешь крик ужаса, пока притворяться, что сквозь маску королевской невозмутимости пробивается истерика.
«И все же, что со мной было?»
Круглый глаз луны пристально наблюдал за королевой через открытое окно.
Делия Райли задувала свечи. Их было больше сотни, они отчаянно дымили и ужасно нагревали тесную гостиную. Александр наблюдал за ее действиями, все еще полуматериальный, он сам мог бы погасить пару свечей.
― Ну не смотри на меня так укоризненно, ― хмыкнула Делия, устав от молчания. ― Это мой долг. Я обязана была помочь девочке. Твоей же правнучке, между прочим.
― Мне не нравится то, как ты это сделала.
Марта завистливо косилась на пришлого. Уж она-то не тратила бы драгоценные мгновения на глупые разговоры, уж она бы высказала Делии все, что думает, она заготовила столько тирад на случай обретения голоса, что мерзкая ведьма сожрала бы собственные уши, только бы не слышать. И все же право голоса ей никто не возвращал. Она только болталась напротив бывшего оборотня и портила общий эмоциональный фон своей злобой.
― А мне плевать, что тебе нравится, а что нет. Ты уже мертв. И при жизни святым не был.
Ведьма Райли вдруг сама разозлилась не на шутку. Она терпеть не могла неблагодарности.
― Ты подселила в нее мою вторую половину. Пусть на время, но такое не забывается. ― Александр чувствовал, что его время заканчивается. Стоит погаснуть последней свече, и он возвратится в объятия абсолютного света. ― Ей никогда не оправиться, скоро каждое мгновение этой ночи восстановится в ее памяти. Столько раз она гибла в моих когтях, а теперь сама побывала в роли убийцы.
― Зато она жива.
Глава 26. Во тьме
Следующий день Анна встретила полной сил и злой, как тысяча демонов. Она накинулась на еду ранним утром, выпила чуть не литр кофе и раздала служанкам столько указаний, что они едва все упомнили втроем. Была спешно назначена новая главная фрейлина, был снаряжен экипаж для выезда в столицу. Главная площадь ждет выступления королевы после ужасного происшествия. И она выступила. Она выразила такое количество сожалений и печали об участи Георга и Миланы, что горожане едва не плакали, призвала всех быть осторожными, потому что таинственный зверь, растерзавший принца и ее статс-даму, все еще на свободе. Даже увеличила штат городского патруля. Но в душе ее кипели иные чувства.
Она начала вспоминать. Абсолютно все о том вечере, и теперь не жалела об убийстве, не жалела ни о секунде ночи, когда своими острыми клыками рвала на части теплое мясо еще живого принца, когда снесла тяжеленной когтистой лапой нижнюю челюсть фрейлины, чтоб не орала, когда вполне осознанно оставляла их в живых так долго, как могла, продолжая терзать податливую плоть.