― Иди встречать гостей, придешь вечером, сделаем еще один, ― выдохнула Анна, морщась от прикосновений, когда регент накладывал его на спину. ― И слуг ко мне не пускай, обед сам принеси. Не хочу сплетен.
Из покоев Анны Оливер вышел сам не свой. Ее рассказ совсем не внушал доверия и не прибавлял душевного спокойствия. Конечно, он верил, что она не выходила из спальни, но ведь все говорит об обратном. А ужасный след на тонкой девичьей спине все еще стоял перед его глазами, когда он спускался, когда отдавал последние приказы, когда садился на трон. Он видел, как она морщилась от каждого прикосновения к гигантской гематоме, чувствовал, какой горячей был иссиня красная кожа. Контраст с белоснежными плечами и изящной тонкостью рук. Пугающее откровение на нежной коже.
Улыбаясь и отвешивая легкие полупоклоны гостям, он видел иссеченное тонкими красными полосами нежное лицо, такое привычное, такое неожиданно отталкивающее в своем утреннем обличье. Оливер уже не раз убеждался в действенности травяных отваров и настоев из трав с грядки Анны, но боялся, что она переоценила их эффект, и следы все же останутся. Его пугала возможность увидеть разочарование на этом исцарапанном лице, слезы в чудом уцелевших глазах, дрожь в тонких пальцах.
― Нет, принцесса Мари переволновалась и нехорошо себя чувствует, ― повторял он снова и снова. ― Надеюсь, она явится к ужину.
Страх был с ним, но голова была занята совсем другим – Анне нужен муж. Не Анне, конечно, Мари, но ведь это сейчас одно и то же. Принцессе нужен муж, чтобы управлять королевством. Чтобы Оливер вернулся, наконец, в родное графство и оставил позади эти бесконечные хлопоты и переживания. Чтобы королевство получило дополнительную защиту.
Оливер расслабленно сидел на троне, пальцы одной его руки чуть нервно поглаживали шершавую обивку подлокотника. Королевские семейства прибывали в полном составе, и он мог по достоинству оценить глубокие декольте и приятные улыбки принцесс, королев, герцогинь. Улыбаясь в ответ, Оливер послушно следил взглядом за тем, что ему предоставляла каждая следующая дама, он лихорадочно подсчитывал, хватит ли подготовленных покоев на всех. За окнами сияющее утро постепенно превращалось в ослепительный день, солнце обжигало, солнце высвечивало людей, что спешили во дворец. Оно безжалостно подчеркивало их длинные носы, безвольные подбородки, неестественную полноту, излишнюю худобу, плохо напудренные морщины. Следы вырождения от кровосмешения, откровенно не похожих на отцов детей. Солнце так старательно указывало на каждую мелочь, что все приобретали небывалую скорость, стремясь скрыться в полумраке коридоров дворца, стремясь предстать молодому регенту в чуть менее жалком виде.
Среди всех этих напудренных и ухоженных людей не встретилось его пристальному взгляду ни одного действительно красивого или хотя бы приятного лица. Там, где не было печати уродства, была печать тупости, а где и ее не наблюдалось, оставили свой след другие пороки. Оливер рассматривал прибывшие во дворец делегации и откровенно скучал – он предпочел бы провести эти часы в библиотеке, пытаясь разобраться с тем, что случилось с Анной. Ну, или хотя бы на очередном заседании кабинета министров. И он бы, конечно, предпочел несколько раз наведаться к подопечной, в ее светлую просторную спальню, лишний раз поменять компресс и подать воды.
― Господа, в столовой уже накрыт обед, ― заметив знак дворецкого, Оливер решительно поднялся с трона. ― А меня прошу простить, я должен проведать принцессу.
Подхватив на выходе из залы приготовленный для Анны поднос, он поспешил к лестнице, оставляя позади фальшивые улыбки и косые взгляды.
Глава 4. В реке
Несмотря на опасения Оливера, все царапины прошли за день, на их месте была теперь гладкая тонкая кожа. Анна заверила его, что к утру она станет совсем белой, а в случае чего ее спасет пудра. Кровоподтек же стал бледно-желтым, как будто прошло не меньше пары недель после его возникновения.
― Жгло очень сильно, ― пожаловалась Анна, ― но сейчас ничего, легче. И все же, боюсь, придется надеть другое платье. Это все, на что способны травы без хороших заклинаний. Я наговорила на отвар для лучшего эффекта, но дара у меня совсем нет.
Она сидела на краю кровати в тонкой сорочке на бретелях, позволяя Оливеру осмотреть спину. Своими длинными пальцами, привычными скорее держать перо, чем меч, он провел по неровному краю синяка у позвоночника. Кожа уже не была горячей, как этим утром, Анна не морщилась от боли, и все же его ужасал размер повреждения.