Но ведь это же и главная правда жизни. Вот почему сказки не стареют.
Хотя сказка уже давно кем-то придумана и заранее известно, что случится с ее героями, что они сделают и что скажут, все равно хорошо и интересно рассказать сказку — не такое простое дело. Тут нужен особый талант.
Те, кто умеет хорошо рассказывать сказки, издавна пользуются у марийцев большим уважением. Раньше, когда артель марийских лесорубов или охотников уходила зимой на несколько месяцев в лес на работу и промысел, то почитала за счастье, если удавалось взять с собой умелого старика-сказочника. И если даже он не в силах был валить лес и добывать зверя, а только рассказывал сказки, ему полагалась равная со всеми доля заработка или добычи.
Многие годы талантливые сказочники совершенствовали сказки: один добавит в сказку одно, другой — другое, третий отыщет выразительное словечко и заменит неудачное. Оттого-то в сказке самые яркие слова, самые светлые думы и мечты, самая веселая улыбка.
Кто слышал или читал марийские народные сказки, тот знает, какая радость слушать и читать их. А кто еще не слышал и не читал, тот может прочесть теперь: книга марийских сказок перед вами.
Но перед тем как приступить к чтению, вспомните старинный марийский обычай и сначала не поленитесь закончить все необходимые дела. Когда все сделано и когда не мучит мысль о невыученных уроках, тогда и сказка в сто раз интересней.
Вл. Муравьев
ОНАР
В давние-предавние времена на той земле, где живет теперь марийский народ, жил великан — онар. Был он великан из великанов: идет, бывало, по лесу — столетние ели ему по колено, когда запрягал он свою лошадь в повозку, то дугой ему служила семицветная радуга.
А по соседству с онаром жили обычные люди, землю пахали, на зверя охотились, рыбу ловили.
Однажды мужик-крестьянин выкорчевал большой сосновый пень, да не успел его ни увезти, ни сжечь, как вдруг поднялась буря. Сильный ветер подхватил пень и понес его по воздуху.
Попал пень онару в глаз. Он подумал, что соринка попала, и пошел к матери.
Мать онара жила за темными лесами, за Каменными горами.
Шагнул онар шаг — лес остался позади, шагнул другой — горы перешагнул.
— Вынь у меня из глаза соринку, — просит онар мать.
Вынула мать у сына из глаза соринку и кинула прочь.
Перелетел пень через Каменные горы, перелетел через лес и упал как раз возле избы того мужика.
Обрадовался мужик — сколько дров с неба свалилось! — расколол пень и ползимы топил им печку.
Говорит мать онару:
— Это не соринка, а пень. Видать, где-то люди рубят лес и корчуют пни.
— Не видал я в своих лесах никаких людей, — ответил онар.
— Не видал, так увидишь, — говорит мать.
Вернулся онар в свои леса.
Однажды шел он и вдруг видит: среди частого леса поляна, и земля на ней взрыта. Смотрит онар, кто-то ползает по поляне.
А это крестьянин пахал поле на своей сивой лошадке.
Наклонился онар, поднял с земли пахаря вместе с лошадью и сохой, поставил на ладонь.
«Покажу-ка я, — подумал онар, — эту букашку матери, пусть она повеселится».
Пришел онар к матери.
— Смотри, матушка, какую букашку я нашел в лесу.
Мать посмотрела и сказала:
— Это, сынок, не букашка, а человек. Отнеси его туда, откуда принес. Он трудился на поле, а человек жив своим трудом. Ты людей не трогай, не обижай.
Онар отнес человека обратно на его поле.
С тех пор увидит онар поле — сторонкой обойдет, чтобы не затоптать кого-нибудь ненароком.
Прошло время. И вот однажды оглянулся онар вокруг и видит: со всех сторон обступили его крестьянские поля. Не видать полей лишь среди того леса, за которым лежат Каменные горы.
Онар обул новые лапти и ушел в Каменные горы.
На полдороге возле речки Уржумки он остановился отдохнуть, вытряс из лаптей песок, два больших холма насыпал. Эти холмы и теперь возвышаются среди леса.
А люди — землепашцы и охотники — заселили весь край, где прежде жил онар, живут и сейчас, а про того онара помнят, не забывают.
Сказка — туда, я — сюда.
Сказка — подальше, а я — поближе.
СЕРЕБРОЗУБАЯ ПАМПАЛЧЕ
Когда-то давным-давно жил в марийском лесном краю бедный старик охотник.
Старуха его умерла, старшая дочь вышла замуж и уехала за дальние леса, на высокую гору, а при нем осталась одна младшая дочка, светлая, как звезда, и прекрасная, как луна, Сереброзубая Пампалче.