Впервые представляя польским читателям эти легендарные мемуары, я испытываю немалое волнение. Почти на двухстах страницах, борясь с фальсификациями, ловушками и подвохами косвенных источников, я старался воссоздать правдивые переживания, мысли и чувства героини романа, но только сейчас, на последних страницах, благодаря счастливому стечению обстоятельств нам дана будет возможность общаться с Валевской непосредственно. Теперь нам уже не надо опасаться фальсификаций или переделок, внесенных редакторами и комментаторами. Если какое-то утверждение героини покажется нам сомнительным, ответственность за это будет нести исключительно она сама.
Сличение рукописи Массона с очерком "Мадам Валевская" наводит на некоторые размышления. Прежде всего бросается в глаза, что в рассказе Марии нет дат и (за редкими исключениями) нет имен, их заменяют инициалы. Некоторые из криптонимов Массон расшифровывает довольно произвольно. Так подруги Марии обозначены в "Воспоминаниях" четырьмя инициалами: Ц. (Цихоцкая), Д. (вероятно, Дзержановская), С. (вероятно, Соболевская), М. (трудно установить, кто это может быть). Массон облегчает себе дело так, что все инициалы относит к Цпхоцкой. Другой пример: хозяйку одного из варшавских приемов автор "Воспоминаний" обозначает буквой К...
Массон усматривает за этим инициалом какую-то неизвестную "мадам Коллонтай", что, в свою очередь, видимо, вдохновило графа Орнано включить в дело Валевской...
князя Гуго Коллонтая. В некоторых сценах, изображенных мемуаристкой с умышленной недоговоренностью, историк ставит "точку над i" (злополучная сцена "наследия" во время второго свидания Марии с Наполеоном в Замке). Досвадебную историю с молодым русским Массон кратко пересказывает своими словами, но обширнее и несколько иначе, нежели в опубликованном позже очерке. Мы узнаем, что с этим молодым человеком, обозначенным в "Воспоминаниях" инициалом "de S. ...", панна Лончиньская познакомилась на балу, который давал в Валевицах камергер Валевский.
"Бал устраивался в следующее воскресенье (...) Мать сказала дочери, что только от нее зависит, стать ли графиней В. (Валевской). А когда Мария возразила: "избави боже", мать отпустила ей звонкую пощечину.
Перед началом бала старый граф, в камергерской форме, с голубой лентой и звездой, ждал на дворе, держа большой букет роз.
На балу находился один восхитительный юноша, который Марии страшно понравился и которому она понравилась не меньше. Но это был русский. Старый граф представил ей de S., сказав, что она разбила его сердце. Она этого не хочет. Боролась с собой. Молила небо.
Назавтра визит графа В. (Валевского) вместе с его гостем. Русскому в руке отказано, хотя ей он бесконечно понравился.
На следующий день новый визит графа, на сей раз одного. Мария не появилась в гостиной. Когда граф уехал мать пришла к ней и сказала, что она получила два предложения: русского и старика. Надо выбирать.
Решение Марии в пользу старика (sic!).
Но вскоре она заболела воспалительной горячкой и три месяца находилась между жизнью и смертью. Придя в себя, обнаружила у своего изголовья старика (sic!).
Возвращение болезни еще на три месяца.
Наконец она согласна выйти за графа. Тот ей сказал что он уже не в том возрасте, чтобы пробуждать чувство любви, но предлагает ей дружбу, доверие и т. д.".
Таким вот образом Массон пересказывает всю первую часть "Воспоминаний". Сама Валевская получает слово только за миг до встречи с Наполеоном. С этого места ее текст я привожу полностью, а от оговорок и отклонений Массона оставляю только по несколько слов (в скобках), необходимых для связности действия.
"Я была больше, чем другие, снедаема лихорадкой нетерпения, так что наконец придумала опрометчивый план и попросила одну из моих кузин сопровождать меня. План состоял в том, чтобы выехать навстречу Наполеону и хотя бы взглянуть на него. Эта неосторожность решила мою судьбу, лишила меня покоя, хотя я все время полагала, что поступаю вполне правильно.
Надев черную шляпу с черной ваулью, я села с подругой в полной тайне в повозку, запряженную четверкой лошадей, в тот миг, когда прибыли курьеры, оповещая, что император находится уже в Блоне [Описание легендарной встречи в Блоне в непосредственном рассказе Марии так убедительно, что само содержание вряд ли выдумано. Но следует обратить внимание на три момента: 1) из пересказа Массона следует, что Мария выехала навстречу не из Валевиц, а из Варшавы; 2) о приближении императора оповестили курьеры 3) приезда императора ожидали толпы. Все это говорит за то, что встреча произошла че в Блоне (19 декабря 1806 года), где Наполеон появился неожиданно, а в Яблонпе (1 января 1807 года), где его ожидали 24 часа. Спустя десять лет названия этих двух мест могли у Валевской перепутаться, тем более, что этот длительный период ома провела вне родины. Характерно, что в черновике Массона написание "Блоне" безошибочно, переделка в "Броне" происходит только в его опубликованном очерке. - Прим. автора.].
Я была не способна поступать рассудительно, охваченная энтузиазмом, всеобщей экзальтацией и убежденная, что каждый поляк и каждая полька могут выразить свой восторг, только приблизившись к этому человеку, которого мы считали спасителем нашей родины".
(Массон: При появлении экипажей Мария издала возглас отчаяния. Появляется какой-то высокий французский военный из свиты императора, как предполагала Мария, и толпа расступается перед ним.)
"Я простерла к нему руки и умоляюще воскликнула по-французски: "Сударь, вызволите нас отсюда и сделайте так, чтобы я могла увидеть его хоть минуту, хоть бы минуту!"
Он вызволил нас из толпы, улыбаясь и держа меня за руку, подвел к окну кареты императора, коему сказал, представляя меня: "Сир, прошу взглянуть на ту, которая ради вас подвергалась опасности быть раздавленной толпой!"
Наполеон снял шляпу и нагнулся ко мне. Не знаю, что он тогда сказал мне, так как я слишком спешила выразить то, что меня переполняло: "Сир, я приветствую вас, тысячу раз приветствую вас на нашей земле. Все, что бы мы ни сделали, не передаст должным образом ни чувств, которые мы питаем к вашей особе, ни радости, с которой мы видим, что вы ступаете по пределам нашей страны, ожидающей вас, чтобы воспрянуть".
Я была в каком-то трансе, в каком-то ошеломлении, позволив себе это бурное выражение чувств, которые мною тогда обуревали. Не знаю, как я могла это сделать, будучи по натуре робкой.
Наполеон посмотрел на меня внимательно. Он взял букет, бывший у него в карете, подал мне его со словами: "Прошу сохранить это как заверение в моих добрых намерениях. Увидимся в Варшаве, и тогда я попрошу благодарности из ваших чудесных уст".
Военный тут же занял место подле императора. Карета быстро покатилась вперед, а великий человек долгое время махал мне шляпой.
Я неподвижно провожала взглядом удаляющийся экипаж, пока он не исчез вдали. Моя спутница вынуждена была привести меня в чувство, хлопнув меня рукой. Я завернула мое сокровище в батистовый носовой платок. Мы быстро уехали и были дома уже поздно ночью. Я пошла спать, утомленная физически и от счастливых эмоций".
"Я узнала, что император обедал у графа С. П. (Станислава Потоцкого), который пригласил избранных дам из высшего общества".
(Массон: Как-то утром Марии сообщили, что некое весьма влиятельное лицо (Юзеф Понятовскпй) спрашивает, в котором часу она может его принять. Приняла она его в полдень.)
"...Мадам, я пришел спросить, почему вы лишаете нашего гостя возможности любоваться одним из прелестнейших цветков нашей страны. Я пришел также просить, чтобы вы не были впредь так суровы и приняли приглашение быть у меня на балу. Я думаю, что вам уже нет никакой нужды знакомиться. Прошу прощения, но мы все знаем.
Его смех, ехидный и громкий, вывел меня из равновесия, я покраснела и не пожелала понять его намек.
- Нет, нет, не будьте больше столь скромной, не скрывайте свой триумф. Ваша тайна уже разглашена".