Янки — одиночка. Он начинает справедливую, но неравную борьбу. Она поэтому заранее обречена на неудачу. Недаром писатель изобразил ее в виде стремительного авантюрного путча. В индивидуалистичности поведения героя кроется причина гибели его дела. Он — «янки из Коннектикута» с головы до пят. Даже Кларенсу — верному своему помощнику — он не в состоянии объяснить смысла своей борьбы. Характерно, что роман резко обрывается, как только янки, заколдованный Мерлином, выходит из трагической игры. Оставшийся в живых Кларенс, хоть и владеет техническими секретами янки, без него не в состоянии продолжить начатого дела.
К современной Твену действительности концовка романа имела непосредственное отношение. Твен выдвигал животрепещущую тему: вождь и массы. Ей он вскоре посвятит роман о Жанне д'Арк.
На образе янки лежат отсветы 1886–1887 годов, когда американский пролетариат заявил о своей возросшей силе.
Развязка романа — гибель янки и его друзей — свидетельствует о том, что Твен трезво оценивал общественную ситуацию в своей стране. Писатель говорит о грозной опасности — о растущей силе реакции, о гибельном влиянии церкви и реакционной пропаганды на сознание широких народных масс.
Марк Твен написал свой роман почти одновременно с утопическим романом Беллами «Оглядываясь назад». Беллами обрисовал будущее, Твен обратился к прошлому. Но роман Твена оказался ближе к живой американской жизни, чем утопия Беллами. Твен указывал пути к будущему, Беллами уклонялся от этого.
Объективное содержание романа Твена заключалось в том, что писатель рассматривал важнейшие вопросы — как, с кем, с помощью чего можно сбросить «лохмотья» обанкротившейся общественной системы.
Спустя два года после выхода в свет романа, в 1891 году, Твен записал в дневнике:
«Первая заповедь при любой монархии должна быть Восстание, вторая — Восстание, третья, и все заповеди, и единственная заповедь при любой монархии должна быть Восстание против Церкви и Государства»[376].
Можно с уверенностью сказать, что Марк Твен не пришел бы к этому выводу в своем романе, если бы не был свидетелем общественно-политической активности трудящихся США в 1886–1887 годах и кровавого террора буржуазии по отношению к борющемуся народу.
Марк Твен выбрал для своего романа такой сюжет, который давал ему возможность говорить языком сатирического иносказания. Это сочетание реалистической манеры со сказочной фантастикой[377], впервые появившееся в ранних вариантах «Путешествия капитана Стормфилда», использованное позже в «Письме ангела-хранителя», дало богатые плоды в «Янки при дворе короля Артура».
Пародия на стиль современных Твену американских газет становится более ядовитой, когда она представлена в статьях Кларенса на средневековую тематику и предназначена для неграмотных артуровских «читателей».
Более комичным выглядит благочестие, гиперболизированное в такой ситуации: отшельник, двадцать лет отбивающий поклоны, становится двигателем швейной машины, и практичный янки заставляет его сшить восемнадцать тысяч отличных рубах.
Глупым и смешным анахронизмом выглядит «лжерыцарство» Юга США, будучи представленным в гротескных сатирических картинах: странствующие рыцари на велосипедах, в виде носителей реклам и коммивояжеров, распространяющих цилиндры, мыло и подтяжки; праздные короли, султаны и императоры, выступающие как «отличная бейсбольная команда»; сэр Ланселот — биржевик, играющий на понижение акций железнодорожных компаний, и т. д.
Реалистическая фантастика придает идеям романа яркость и выразительность. Так, например, со сказочной феерической быстротой в янки — простом человеке — автор выявляет таланты организатора государственного масштаба; реальная американская жизнь не предоставила бы Марку Твену такую возможность. Наоборот, ранний рассказ «Как меня выбирали в губернаторы» показывал, что такая возможность исключалась. Мерлин в начале романа попадает в комические положения, будучи одурачен ловким янки. Но в конце романа он представлен автором в ином свете. На многие столетия Мерлин заколдовал творца новой цивилизации — янки: погрузил его в сон, лишив движения. И сам навеки окостенел в хохоте. Этот художественный образ символизирует собой историческую роль церкви — всегдашнего врага прогресса, защитницы невежества и мракобесия. Мерлин страшен и неистребим. Он и мертвым продолжает угрожать и как будто издевается над слабостью своих противников.
377
Сюжетным ключом к фантастическому смещению времени у Твена служит легкий намек на сумасшествие янки, которому пригрезилась его жизнь в средневековье. Фантастическое перенесение янки ко двору короля Артура носит у Марка Твена пародийный характер. По законам романтизма оно могло бы произойти с помощью волшебства, духов и т. д. У Марка Твена дается нарочито грубое, обычнейшее для повседневной жизни США жизненное объяснение: в драке, возникшей между администрацией и рабочими, янки-мастера так хватили по черепу, что он «перенесся» ко двору короля Артура.