Селлерс типичен и в своих химерических мечтах о мировой арене для торговли американскими товарами. Он намерен распространить американскую промышленную продукцию «на весь земной шар».
«Главный штаб наш будет в Константинополе, а арьергард в далекой Индии. Фабрики и склады в Каире, Испании, Багдаде, Дамаске, Иерусалиме, Иеддо, Пекине, Бангкоке, Дели, Бомбее, Калькутте! Ежегодный доход! Одному богу известно, сколько это составит миллионов!»
Марк Твен представляет бредни Селлерса как нечто чудовищно нелепое и глубоко комичное. Однако чутье художника было верным — именно такой в действительности была направленность «деловой агрессии», принесшая США неисчислимые бедствия в конце XIX и в начале XX веков.
Селлерс добр, но это не определяет его социального лица. Как социальный тип он характеризуется полнейшей непродуктивностью своего существования. В ожидании «счастливого случая» он всю жизнь проводит в безделье, бахвальстве, пустозвонстве, вселяя неоправданные надежды в сердца близких — жены, детей, Лоры и Вашингтона Гаукинса. Недаром Марк Твен подчеркивает ядовитое очарование, исходящее от добряка и фантазера Селлерса.[182]
Насколько образ Селлерса казался Марку Твену важным, свидетельствует отношение писателя к переделкам романа в пьесу. В мае 1874 г. калифорнийский драматург Гильберт С. Денсмор сделал из «Позолоченного века» пьесу; главная роль в ней предоставлялась Селлерсу, которого играл Джон Раймонд (в Хартфорде). Твен был очень недоволен игрой Раймонда. В «Автобиографии» он вспоминает об этом и говорит, что Раймонд был хорош только в изображении юмористического. В остальном же был «пигмей из пигмеев». «Настоящего полковника Селлерса никогда не было на сцене. Была только половина. Раймонд не в состоянии был играть другую его половину, это было выше его уровня», — пишет Твен. По определению Твеча, у полковника Селлерса была «патетическая и прекрасная душа», которая «полностью» была взята в плен идеей обогащения. Вот эту-то «половину» натуры Селлерса Раймонд и не сумел сыграть на сцене. Твен опротестовал вариант пьесы Денсмора и предложил свой, назвав свою пьесу «Всемогущий доллар». Уорнер в переделке участия не принимал. «Всемогущий доллар» имел на сцене большой успех. Спустя несколько лет Твен захотел написать другую пьесу, «Полковник Селлерс», в сотрудничестве с Гоуэлсом. Гоуэлс для этой цели приехал на несколько недель в Хартфорд, и писатели работали вместе — «нагружали пьесу комическим».
Образ Селлерса стал более экстравагантным и даже фантастическим, так что пьесу «Полковник Селлерс» можно рассматривать как прообраз Селлерса в «Американском претенденте». Пьеса шла недолго в бостонском театре.
Дильворти-Селлерс — это двуединый лик послевоенного времени в США. Маниакальная жажда обогащения, владеющая Селлерсами, объясняет их пассивное отношение к политике и господство Дильворти в области политической жизни.
Деньги, золото — многоликий зримый или незримый персонаж многих произведений Твена. Могучая сила, развращающая и притягательная.
В «Позолоченном веке» все герои романа жаждут денег и богатства; в «Томе Сойере» мальчики ищут клад; в «Гекльберри Финне» мошенники — «король» и «герцог» — пытаются овладеть чужим золотом; в «Жизни на Миссисипи» автор подрался с приятелями из-за воображаемого клада; в «Пустоголовом Уильсоне» Том Дрисколл из-за денег продал мать в рабство; в рассказе «Банковый билет» одно призрачное присутствие денег делает нищего богачом; в рассказе «Человек, развративший Гедлиберг» мешок с поддельным золотом становится причиной позора целого города.
Не трудом добываются богатства, а жульническими махинациями.
В романе «Позолоченный век» описан типичный для 70-х годов в США «железнодорожный бизнес»: спекулянты пытаются создать видимость полезной работы, чтобы с помощью этой шумихи убить двух зайцев: привлечь внимание и сбережения наивных людей к «предполагаемой» линии железной дороги и обобрать их; получить ассигнования в конгрессе и присвоить их.
Красавец Гарри Брайерли в великолепном «инженерском» костюме позирует с рейками и нивелирами перед простодушными фермерами, устанавливая «линию», хотя сам «не смог бы отличить паровоза от телеги с углем».
Деятельность спекулянтов с их «дутыми» предприятиями и начинаниями, ажиотаж вокруг несуществующего кончаются крахом и разорением. Глава XXVI романа, повествующая о банкротстве отца Руфи мистера Болтона, заканчивается остроумным газетным анекдотом. Крупный спекулянт по рудным и земельным делам говорит: «…два года тому назад я не имел ни цента, а теперь у меня два миллиона долларов долгу».
182
С образом Селлерса Твен долго не мог расстаться. Его рассказ «Роджерс» (1878) посвящен тому же типу враля-виртуоза, хвастуна, оборванца, кичащегося своими «великосветскими» связями.