Американская действительность XIX века получает еще более резкую оценку, чем в первом романе. Юлиан Вест с ужасом вспоминает о «массовых убийствах рабочих», которые «совершались капиталистами с одной только целью наживы», оценивая тем самым преступления, содеянные в Чикаго в 1887 году. Труд в США XIX века Беллами называет «системой рабства», приводит потрясающие цифры ежегодных убийств и увечий рабочих на промышленных предприятиях США.
«Сколько лжи скрывалось в нашем так называемом народном правлении в Америке, сколько фальши!» — восклицает Юлиан Вест. Автор не вспоминает теперь о «кознях анархистов», о чем вел речь в первом романе, зато почти на каждой странице говорит об «алчности капиталистов», об «отчаянной нужде народа», о стране, которая превратилась в «настоящий ад».
В произведении ясно видны сдвиги, происшедшие в сознании автора; его политические оценки антибуржуазны, в них меньше осталось следов прежних иллюзий.
В роман «Равенство» включена замечательная «Сказка о воде» (ее рассказывает учитель, чтобы охарактеризовать школьникам взаимоотношения людей XIX века).
В простой, доходчивой, образной форме Беллами изображает процесс частного присвоения и его страшные последствия. Пользуясь чужим трудом, капиталисты заставляют трудящихся наполнять водою огромный бассейн, который считают своей собственностью, а затем эту же воду, принесенную людьми, выдают им по каплям, требуя взамен нового труда.
Сказка отличается логической ясностью, убедительностью и эмоциональной силой[229].
Творчество Марка Твена вызревало в сложной общественно-политической и литературной среде, которая оказывала на него и прямое — непосредственное, и косвенное воздействие.
Изучение литературных явлений его времени дает убедительные доказательства тому, что талант Марка Твена тем и отличается от дарований его современников, что Твену — художнику-реалисту — удалось в гораздо большей степени проникнуть в сущность социальных явлений своего времени.
Хартфорд, где жил Твен, превращался в 70-80-х годах в город кипучей финансово-промышленной деятельности. В 70-х годах в Хартфорде обрабатывали кожи, шерсть, имелись фабрики водочных изделий; на предприятиях и в культурной жизни города быстро прививались технические новинки[230]; в 80-х годах разрослись шелкопрядильные фабрики, появились инструментальные, машиностроительные, оружейные мастерские, продукция которых была известна всей стране. В Хартфорде насчитывалось свыше 880 крупных и мелких предприятий с 20 тысячами квалифицированных рабочих, чьими руками создавались станки, машины, оружие, инструменты.
Марку Твену легко было нарисовать образ янки из романа «Янки при дворе короля Артура», взяв прототипом для него искусных хартфордских мастеров. Недаром янки умеет делать инструменты, оружие, провести телеграф, телефон, создать паровоз, пароход.
Завод Пратта и Уитни строил Марку Твену наборную машину, сконструированную Пейджем, — изобретение, которое субсидировал Твен. На этом заводе, где в 1889 году (время издания «Янки») было занято около тысячи рабочих, Твен часто бывал, восхищался «мудрыми» машинами и искусством рабочих. Знал он и другие предприятия Хартфорда: в 80-х годах он, страстно увлекавшийся техническими открытиями и новинками, финансировал изобретателей генератора, парового блока, морского телеграфа[231].
Хартфорд был центром крупных финансовых корпораций, среди которых выделялся моргановский банк с широко разветвленной сетью дочерних обществ. В 80-х годах в Хартфорде было несколько десятков различных монополистических объединений, из них двадцать страховых компаний. Город превращался в центр «страхового бизнеса», вовлекавшего в орбиту своих действий всю страну.
Обширная торговля подписными изданиями превращала Хартфорд в центр издательского дела. В 80-х годах в городе имелось свыше тридцати издательств. Марк Твен в письме к Элиша Блиссу, издателю и президенту Американской издательской компании в Хартфорде, писал в январе 1870 года: «Издательское дело — поле битвы, простирающееся из конца в конец по всему огромному континенту, его агенты и лазутчики проникают в каждое селение и осаждают каждую деревню»[232].
229
Заслуживает внимания то обстоятельство, что «Сказку о воде» (не роман, а только «сказку») охотно печатали в России в период революции 1905 года (в легальных и нелегальных изданиях 1905 и 1906 гг.). Несколько раз издавалась она и в первые годы после Великой Октябрьской революции. В одном таком издании есть фразы-лозунги, которых нет в английском тексте «Сказки о воде», но которые были очень близки и нужны тогдашнему читателю молодой Советской страны; «капиталистический строй есть первоисточник всех бедствий», «стремитесь к такой организации труда, которая называется социалистическим или коммунистическим производством» (Э. Беллами, Водохранилище. Что представляет собою современный капиталистический строй, М. 1917). Идейное содержание сказки Беллами оправдывает подобные вставки и объясняет тот факт, почему «Сказка о воде» попала в разряд книг, пропагандировавшихся молодой социалистической республикой.
230
Первым телефоном в мире, проведенным в частный дом, был телефон, соединивший в 1878 г. квартиру Марка Твена с редакцией хартфордской газеты «Курант». Это было сделано по горячей инициативе Марка Твена, влюбленного в новинки техники.
231
Марк Твен затратил на паровой блок 32 тыс. долларов, на морской телеграф — 25 тыс. долларов, на наборную машину — 300 тыс. долларов. Кроме страсти к техническим изобретениям, им еще владело желание разбогатеть, но, подобно Бальзаку, будучи человеком непрактичным в такого рода делах, Твен умножал лишь свои долги, которые потом с большим трудом покрывал литературными гонорарами.