Выслушав его речи, вошел данава в воды, в то время как сын царя принялся охранять его хижину, построенную с помощью иллюзии. А Талакету по реке добрался до города царского сына, и в присутствии Мадаласы и ее спутников, сказал:
Талакету сказал:
Тот герой, Кулаваяшва, охранявший мою обитель, вступил в борьбу с неким злобным дайтьем, губителем брахманов, и бился с ним изо всех сил, но его грудь была пронзена копьем, сотворенным с помощью колдовства тем дайтьей. Умирая, передал он мне это ожерелье со своей шеи, а отшельники возвели для него в лесу погребальный костер. Его испуганный конь, с плачущими глазами и неистовым ржанием, был уведен тем жестоким данавой. Я был свидетелем этого злодеяния. Сделайте все, что возможно, в этой ситуации. И возьмите это ожерелье для утешения ваших сердец, ибо нам, аскетам, не пристало иметь дела с золотом.
Сыновья сказали:
Затем он положил на землю ожерелье и ушел тем же путем, каким пришел. И те люди, которые слышали это, страдали от горя, заболевали и падали в обморок. Все служанки и слуги, царь и царица горько оплакивали это страшное событие. А Мадаласу, увидевшую ожерелье с шеи мужа и услышавшую о его гибели, тотчас покинула жизнь.
Во дворце и во всем городе стоял большой плач по этому поводу. Тогда царь, глядя на мертвую Мадаласу, собрал все свое хладнокровие, оправившись после такого потрясения, обратился ко всем людям:
"Вы не должны плакать, не должен и я. Я воспринимаю все произошедшее как предопределенность. Должен ли я оплакивать своего сына? Должен ли я оплакивать свою невестку? Я считаю, после должного размышления, что не следует их оплакивать, так как все это было предопределено судьбой.
Сын мой встретил свою смерть в послушании мне, по моему приказу охраняя дваждырожденных. Поэтому разумно ли его оплакивать? Несомненно, что сын мой, принеся в жертву аскетам свое тело, которое все равно не было бы ему вечным пристанищем, обретет более высокое состояние. Стоит ли оплакивать эту благородную женщину, столь преданную своему мужу?
Для женщины нет божества, кроме ее мужа. Поэтому оплакивать ее стоило в том случае, если бы она оказалась разлучена с мужем. Но эта благородная женщина, узнав о смерти мужа, последовала за ним, поэтому не разумно ее оплакивать. Тех жен стоит оплакивать, которые оказались разлученные с мужьями, тех же, которые ушли вместе с мужьями, не надо оплакивать. А эта благородная женщина не была разлучена с мужем.
Истинно то, что женщина в обоих мирах должна думать о муже, как о человеке приносит ей счастье, как в этом мире, так и в следующем. Так что не надо оплакивать ни его, ни ее, ни мне и не матери. На нас всех сошла благодать, так как он отдал свою жизнь, защищая брахманов.
Когда мой высокий душой сын отказался от тела, не прожив в нем и полжизни, он тем самым, освободил себя от всех долгов перед брахманами и передо мной. Расставшись с жизнью в бою, он не посрамил честь своей матери, безупречную славу моей семьи и собственную доблесть".
Затем мать Кулаваяшвы, выслушав слова мужа о смерти их сына, посмотрела на него, и после его речи, сказала так:
Мать сказала:
О царь! Ни мать моя, ни сестра не давали мне такого удовлетворения, которое я испытала, услышав, что сын мой погиб, защищая святого мудреца. Того, кто умирает вздыхая, в большой печали, страдающий от болезней, в окружении причитающей родни, того напрасно родила мать. Тот, кто, бесстрашно сражаясь в битве, защищая коров и дваждырожденных, погибает пронзенный стрелами, тот, истинно, настоящий человек. Тот, кто не поворачивается спиной к просителям, друзьям и врагам, тот приходится настоящим сыном для отца, а его мать родила героя. Тот, кто побеждает врагов в бою или погибает в битве, как мне кажется, вознаграждает мать за боли, перенесенные ей при родах.
Сыновья сказали:
Тогда царь выполнил похоронные обряды для невестки и совершил приношение воды для сына.
В это время, Талакету, выйдя из вод Ямуны, почтительно обратился к царскому сыну с льстивыми речами: "Ты свободен, о воин! С твоей помощью обрел я счастье и успех. Пока ты находился здесь на страже, я выполнил все свои желанные дела и жертвенные обряды Варуне, этому великому душой владыке пучин".
Тогда царский сын почтил его, отправился в город своего отца, верхом на коне, быстром как Гаруда и сильном как ветер.
Глава 21
Путешествие Кувалаяшвы в Паталу
Сыновья сказали:
Сын царя, достигнув города, хотел поскорее припасть с почтением к ногам отца и матери, а затем повидать Мадаласу. Ему повстречались безрадостные горожане с поникшими лицами. Но, увидя его, горожане исполнились сначала удивления, а затем радости. Они кричали: "Ура! Какое счастье!" и смотрели на него вовсе глаза и восклицали: "Долгой тебе жизни, о господин! Пусть все твои враги будут побеждены! Порадуй своих родителей и нас, избавь от беспокойства!"
Окруженный со всех сторон горожанами, крики которых были исполнены радости, вошел он во дворец своего отца. И его отец, и мать и другие родственники заключили его в объятья и осыпали благословениями, говоря: "Долгой тебе жизни!"
Затем, поклонившись всем, спросил он отца, что все это может означать, и отец рассказал ему все, что произошло. Узнав, что жена его Мадасала, драгоценность его сердца, была мертва, и, видя своих родителей перед собой, он погрузился в пучину стыда и горя. Он думал: "Эта женщина, которая лишилась жизни, как только услышала, что я мертв, она была такой добродетельной, тьфу на меня, я не был достоин ее! Злосчастный я, ничтожный я, как я могу вообще жить таким безжалостным, лишенный этой жены с глазами как у лани, ради меня встретившей смерть!"
Затем он успокоил свой разум, изгнал быстро нарастающее отчаяние, глубоко вздохнул и выдохнул, и подумал: "Если я откажусь от жизни, потому что она скончалась из-за меня, какое же благо доставлю я ей? Это вызвало бы похвалу только у женщин. Или если я, удрученный, буду восклицать: "Ах! Любимая!", это тоже не принесет пользы ни мне, ни другим людям, это несомненно. Если я сорву с себя гирлянды, прекращу омовения, то надо мной, покрытыми грязью, станут насмехаться враги.
Мой долг - карать своих врагов и служить царю, моему отцу! Как же я могу расстаться с жизнью, принадлежащей ему. Я мог бы отказаться от удовольствий, даруемых женщинами, но и это отречение принесет ли пользу той прекрасностанной супруге моей? Какой же обет мне принести, что бы он не принес вреда никому, а только благо? Какую малость могу я сделать для той, что оставила жизнь из-за меня?
Сыновья сказали:
Решив так, Ритадхвая выполнил подношение воды, а вслед за этим совершил погребальные обряды.
Ритадхвая сказал:
Если эта стройная Мадаласа уже не моя жена, я бы мог найти еще спутницу жизни. Но кроме той дочери гандхарвы с глазами как у лани, никакую женщину я больше не полюблю. Воистину так и будет. Вот мой обет. Расставшись с женой, благочестивой и грациозной, я не буду искать наслаждения с другими женщинами. Вот мой обет.
Сыновья сказали:
И он, лишенный супруги, о отец, отказался от всех женских прелестей, и стал искать развлечений, соответствующих его доброму характеру, в компании молодых людей, равных ему по благородству и по возрасту. Это было выполнение его обета. Такое выполнение долга чрезвычайно трудно даже для богов, что же говорить про остальных.
Джада сказал:
Выслушав речь сыновей, их отец задумался, опечаленный. Подумав над их рассказом, царь нагов смеясь, сказал своим сыновьям:
А ш ватара сказал:
Если люди считают какое-нибудь дело невыполнимым, и поэтому ничего не делают, то от отсутствия упорства получают большой ущерб. Пусть человек возьмется за дело, не отвергая свою мужественность. Тогда благоприятный результат дела будет зависть от его мужественности и судьбы. Я постараюсь помочь вам, сыновья мои, позвольте же мне удалиться и предаться аскезам.