Россия вновь стала перед выбором, кого возвести на престол. Согласно тестамента (духовного завещания относительно наследников) императрицы Екатерины I отменялось действие петровского Указа о престолонаследии, которым был отменен обычай передавать престол прямым потомкам по мужской линии и провоглашалось право монарха назначать наследника по своему усмотрению. Непосредственным наследником императрицы Екатерины провозглашался цесаревич Петр Алексеевич со всем его возможным нисходящим потомством. В случае пресечения этой линии наследие переходило к цесаревне Анне Петровне и ее потомству, затем — к цесаревне Елизавете Петровне и ее предполагаемому потомству, а затем к великой княжне Наталье Алексеевне (сестре Петра Алексеевича) и ее предполагаемому потомству.
Этим документом Екатерина укрепила положение своих дочерей. Потому как с точки зрения церковной традиции Анна и Елизавета были незаконнорожденными, или перевенчанными, то есть рожденными до законного брака родителей.
Судьбу монархии должны были решить члены Верховного тайного совета — высшего государственного органа страны.
Для замещения престола перебирали весь наличный царский дом, называли царицу-монахиню, первую жену Петра, его младшую дочь Елизавету, двухлетнего сына старшей умершей дочери Анны, герцога голштинского, трех дочерей царя Ивана, и ни на ком не могли остановиться, ни у кого не могли найти бесспорного права на престол.
Заявление князя Долгорукого, отца второй невесты Петра II, о праве его дочери на престол, будто бы завещанный ей покойным женихом, и чье-то предложение о царице-бабке были отклонены как «непристойные». Документ не был подписан императором. Отклонена была и кандидатура внука Петра Карла-Петера-Ульриха, потому как младенец, от имени которого мог претендовать на власть недавно выпровоженный из России его отец, герцог Голштинский.
Тогда князь Дмитрия Михайлович Голицын, самый авторитетный из членов Совета предложил проигнорировать тестамент императрицы, поскольку худородная Екатерина (Марта Скавронская) была безродной иноземкой и получила корону не по праву. А по сему справедливость требует перейти к старшей линии царя Иоанна Алексеевича. Присутствующим Голицын заявил: «Поскольку мужская линия этого дома полностью прервалась в лице Петра II, нам ничего не остается, как обратиться к женской линии и выбрать одну из дочерей царя Ивана — ту, которая более всего нам подойдет».
В виду того, что старшую из его дочерей, царевну Екатерину, трудно выбрать, так как она была замужем за герцогом мекленбургским, младшая, Прасковья - замужем за обычным дворянином, то выбор пал на среднюю, Анну, вдовствующую герцогиню курляндскую, чистокровную русскую представительницу династии Романовых.
Именно Голицын произнес ее имя на заседании Совета: «Она еще в брачном возрасте и в состоянии произвести потомство, она рождена среди нас и от русской матери, в старой хорошей семье, мы знаем доброту ее сердца и прочие ее прекрасные достоинства, и по этим причинам я считаю ее самой достойной, чтобы править нами». Верховники в один голос зашумели: «Так, так! Нечего больше рассуждать выбираем Анну».
Таким образом кандидатура Анны прошла единогласно. «Имели разсуждение о избрании кого на росиской престол, и понеже императорское мужескаго колена наследство пресеклось, того ради разсудили оной поручить рожденной от крови царской царевне Анне Ивановне, герцогине курлянской» – отмечено в журнале заседания Верховного тайного совета.
Когда все изъявили свое согласие на избрание Анны, князь Голицын заявил: «Воля ваша, кого изволите, только надобно нам себе полегчить». «Как себе полегчить?» – спросил кто-то. «Так полегчить, чтоб воли себе прибавить», – ответил Голицын.
Вв залах дворца собрались Сенат, Синод и генералитет. Члены Верховного тайного совета вышли к собравшимся, и канцлер граф Головкин объявил, что, по мнению Совета, российская корона следует курляндской герцогине, но требуется согласие всего отечества в лице собравшихся чинов. Согласие последовало полное. Затем Голицын предложив обусловить приглашение Анны на царство рядом «пунктов», то есть ограничений, сказал: «Станем писать пункты, чтоб не быть самодержавствию» .
«Кондиции», которые должна была подписать Анна, ограничивали власть императрицы: «Чрез сие наикрепчайше обещаемся, что ... по принятии короны российской в супружество во всю мою жизнь не вступать и наследника ни при себе, ни по себе никого не определять; еще обещаемся, что понеже целость и благополучие всякого государства от благих советов состоит, того ради мы ныне уже учрежденный Верховный тайный совет в восьми персонах всегда содержать и без оного согласия (далее перечисляются 8 ограничительных пунктов)..., а буде чего по сему обещанию не исполню, то лишена буду короны российской». Предлагаемые к подписанию «Кондиции» были направлены, прежде всего, на сохранение власти Верховного тайного совета.