Необыкновенно любезный в обращении, с необыкновенной способностью вкрадываться в душу, всегда веселый, неистощимо-остроумный и вместе с тем умевший всегда кстати и сказать, и смолчать, – он был именно таков, что мог очаровать молодое высшее общество в России, недавно еще начавшее усваивать пленительные признаки европейского обхождения и способное увлекаться всяким наружным блеском.
Жак-Иоахим Тротти, маркиз де ла Шетарди родился 3 октябряв 1705 года в Турине. Он принадлежал к знатному аристократическому семейству, имевшему корни в области Пьемонт, на северо-западе Италии. В 1487 году его предки перебрались во Францию и в скором времени заняли видное положение при французском дворе. Родной дядя маркиза, аббат Иоахим де Ла Шетарди, был духовником мадам де Ментенон, морганатической супруги короля Людовика XIV.
Отец Шетарди умер, когда он был еще ребенком, а мать, модница времен Людовика XIV, женщина, по отзывам сына, легкомысленная и жадная на деньги, вступила во второй брак с баварским дворянином Монастероль, который своими чудачествами и бесчинствами потешал дворы Версаля. Мать с отчимом жили очень расточительно и скоро растратили все свое состояние. Господин Монастероль пустил себе пулю в лоб, предоставив жене и пасынку устраиваться, как им угодно.
Таким образом, еще в семье де Шетарди приучился к расточительности и великолепию, страсть к которым не покидала его всю жизнь. Эта же ненормальная семейная обстановка воспитала в нем то тщеславие и безграничное самомнение, которыми отличается его дипломатическая деятельность.
Юный Шетарди готовясь к военной службе, учился в академии. В 1721 году в чине лейтенанта начал военную карьеру в королевской армии. Затем перешел на дипломатическую службу. Благодаря протекции тестя, занимавшего посольские должности при различных европейских дворах, Де Шетарди начиная с 1731 года выполнял разовые дипломатические поручения, побывал в Англии. В 1734 году получил назначение в Берлин в качестве посланника Людовика XV при дворе прусского короля Фридриха-Вильгельма I.
В течении восьми лет де Шетарди исполнял должность министра французского короля при тамошнем дворе. За это время сумел составить себе известность ловкого человека и увлекательного собеседника в кругу придворных и дипломатов. Приобрел репутацию завсегдатая салонов, светского льва и покорителя женских сердец. Прусская аристократия видела в нем эталон вкуса и образец утонченной французской галантности.
До 1734 года о нем, как о дипломате, не было слышно, но попытка Станислава Лещинского вступить снова на польский престол, при содействии Франции, дала случай маркизу развернуть свои дипломатические способности.
B доброе старое время считали невозможным для дипломата прямой и откровенный образ действий, он должен был до всего добиваться окольными путями и извилинами, всюду являться, как фокусник, со множеством потаенных карманов, узнавать только подслушиванием у дверей, отворять их не иначе, как через дорого купленных шпионов и соглядатаев. От дипломата не слишком требовалось государственной опытности, но ему непременно нужно было быть лукавым, двуличным, способным подкопаться под врага, расставить сети, усадить в западню. Этим особенно славились французские дипломаты, и скоро де Шетарди не преминул показать, что он между ними был не последний, тем более, что помимо молодости у него были еще другие качества, драгоценные в его звании: стройный, красивый, остроумный, любезный — он нравился женщинам.
Вопрос о польском престолонаследии дал ему случай познакомиться с делами севера вообще и России в частности. О деятельности де Шетарди в это время писали так: «il emploie le vrai et le faux, le vert et le sec, pour induire le roi de Prusse à brouiller, plus que jamais, les affaires du Nord» [он использует правду и ложь, правду и ложь, чтобы побудить короля Пруссии более чем когда-либо вмешиваться в дела Севера].
Mаркиз приступил к прусскому королю с своими настояниями в защиту Лещинского. В одном письме говорилось по этому поводу, что французский министр в Берлине пускает в ход все пружины, говорит и ложь, и правду, чтобы только запутать поболее прусского короля в дела Севера. Несмотря на врагов, несмотря на их происки, де Шетарди остался победителем: покрайней мере после бегства Лещинского из Данцига, осажденного русскими войсками, прусский король дал претенденту убежище и тем спас его от угрожавшей опасности.