Такой успех, а может быть и другие причины заставили врагов де Шетарди сочинить сатиру, в которой, как часто в немецких сатирах за отсутствием остроумия, речь идет и о кулаках. Однажды на обеде у графа Денгофа читали стихи под таким, вероятно считавшимся верхом остроумия заглавием: «Dеr аnfаngs hitzigе und grоss sрrесhеndе, zulеtzt аbеr mit Sсhlаgеn аbgеfеrtigtе frаnzosisсhе Mаrquis» [сначала горячившийся и свысока говоривший, впоследствии же отколоченный французский маркиз]. Шетарди был в высшей степени оскорблен. Впрочем он мог утешатъся тем, что если нажил себе в Берлине врагов, то в тоже самое время были у него там и приятели. Наследный принц прусский, впоследствии король Фридрих II Великий был чрезвычайно благосклонен к маркизу, и одно время даже думали, что он возьмет его к себе в министры. Однажды кронпринц Фридрих написал о Шетарди: «lе mаrquis viеndrа iсi lа sеmаinе рrосhаinе, — с'еst сlu bоnbоn роur nоus»! [маркиз приедет на будущей недели—это конфекты для нас]. А в письме к Вольтеру аттестовал его как «очень приятного малого».
Герцогиня Луиза Доротея, видевшаяся с маркизом описывала его в таких словах саксонскому графу Mантейфелю: «я нахожу его довольно рассудительным для француза. Он уклончив, вежлив, красноречив, всеrда говорит изящно и изысканно. Короче — это единственный из знакомых мне французов, которого нахожу я более сносным и занимательным. Но вместе с тем он показался мне похожим на хороший старый реинвейн: вино это никогда не теряет усвоенного им от почвы вкуса и в тоже время, по отзыву пьющих его в некотором количестве, отягчает голову и потом надоедает. То же самое и с нашим маркизом: у него бездна приятных и прекрасных качеств, но чем далее, тем более чувствуешь, что к ним примешана частица этой врожденной заносчивости, которая почти никогда не покидает француза, какого бы ни был он звания и возраста».
Между тем в Берлине ему не удалось решить главную задачу, которая была на него возложена, - склонить короля Пруссии к поддержке Станислава Лещинского. Де Шетарди был отозван в Париж.
ПОЛИТИЧЕСКОЕ СБЛИЖЕНИЕ РОССИИ И ФРАНЦИИ
С момента заключения между Габсбургской монархией и Российской империей Венского союзного договора от 6 августа 1726 года, произошел разлад в русско-французских отношениях. В особенности обострились отношения между ними из-за Польши. От имени французского короля России был заявлен протест в связи с ее позицией в отношении Польши, который был оставлен без последствий.
5 июня 1733 года Франция отозвала своего официального представителя из Петербурга. Его обязанности исполнял секретарь французского посольства, не получавший даже никаких официальных инструкций. Вся его деятельность заключалась в наблюдении за событиями в России и сообщении об этом французскому правительству.
В 1734 году в Россию был отправлен с особым дипломатическим поручением г. Бернардони. Затем был послан Фонтон де Лестан для возвращения из плена французов, захваченных в Данциге. Когда началось столкновение из-за Польши, наступил полный разрыв дипломатических отношений между Россией и Францией. Правительства обеих держав узнавали о делах друг друга только при посредстве посланников других держав. Послы Императора и Короля Прусского, находившиеся при Петербургском дворе, осведомляли представителей Франции в Вене – маркиза Мирпуа и в Берлине – маркиза де Шетарди, которые передавали собранные ими сведения о русских делах в Версаль.
После продолжавшихся несколько лет недоразумений из - за польских дел, возникла потребность в политическом сближении между Россией и Францией.
Россия в то время в союзе с Австрией вела изнурительную войну с Османской империей. Боевые действия русскими войсками велись в Крыму, на Кубани и в Бессарабии. Под предводительством фельдмаршала, графа Миниха русские войска добились определенного успеха: разорили Крым, завоевали Бессарабию, одержали блестящую победу над турками при Ставучанах. Между тем союзники России австрийцы вели войну у себя на Дунае неудачно. Австрийский двор, сильно встревоженный успехами турок и разрывом Немировского конгресса, обратился к Франции за дипломатической помощью.
Посол короля Людовика XV в Османской империи Луи Совёр маркиз де Вильнёв постарался устроить примирение турецкого султана с австрийским императором. При своих военных неудачах, Австрия могла для себя почитать счастьем иметь возможность помириться с Турцией и стала склонять и Россию заключить с нею мир при посредничестве того же французского посла. Франции было выгодно взять на себя посредничество. Во-первых, это повышало ее международный авторитет. Во-вторых, давало ей возможность разорвать союз России с Австрией, заставив последнюю заключить сепаратный мир с Портою. И в-третьих, в случае, если даже союз императорских дворов по каким либо причинам мог не разорватся, то Франция все же могла получить возможность сблизиться с Россией. Могла направить в Петербург своего посланника для того, чтобы иметь возможность знать внутреннее состояние страны. А в случае недовольства правлением предоставить помощь недовольной стороне для свержения этого правительства, если оно будет по-прежнему упорствовать в своем нерасположении к Франции.