Федеральный спецраздел по борьбе с организованной педофилией в сети меня окончательно добил. До рождения сына я переучился на график-дизайнера и со скандалом с Винсом 'отбыл'... С тех пор не прошло и дня, когда хотя бы на минуту пожалел о принятии этого решения. Единственное, скучал по своим парням, с которыми прошёл огонь, воду и… пули!
— Хью, давай я дожарю? — встав у гриля, выхватил из моих рук щипцы Андреа. — Слушай, ты знаешь в чём разница между женскими трусами 1950 года и нашего времени?
— Без понятия. Тогда ещё даже моя мать не родилась!
— В 1950 году труселя нужно было значительно сдвинуть в сторону, чтобы разглядеть булки, а сегодня всё наоборот!
Плоские шутки моего старого гения всегда поднимали настроение.
— ПА-ПА! — на голос и интонацию Алекса неизменно срабатывал мой датчик, независимо, где я был и что до этого делал. Всё бросал и бежал. Вытирать ему попу!
В нашей семье это щепетильное дело он доверял только мне!!!
Проходя мимо, краем уха услышал, как Коринна пробормотала нашему новому соседу:
— Мой Хью не высокомерный! Он не здоровается или не отвечает вам, потому что не слышит на одно ухо. Абсолютно!
— То есть, я должен говорить ему справа, да?
— Да. Он слышит только справа!
— Сочувствую!
Я глубоко выдохнул. Мой слуховой аппарат иногда усиливал все звуки и голоса подряд, не различая нужную информацию от спама…
В студенческие годы я переболел менингитом. Едва не умер в госпитале. Тяжело перенеся лечение, потерял способность слышать в левом ухе. Навсегда.
С того момента моя прежняя жизнь началась с белого листа…
Если раньше я действительно слыл надменным и по праву считал себя гением с IQ гораздо выше среднего, то после потери слуха стал пытаться всем угодить и понравиться. Закон Дарвина или тактика выживания когда-то сильнейшего в мире здоровых и оптимизированных!
Возможно, поэтому, глубоко в душе чувствуя себя ущербным, я на многое великодушно закрывал глаза и толерантно спускал с рук Конни, Алексу и самым близким мне людям. Не замечал, как с каждым днём всё больше и больше превращался в их раба-обслуживателя. Ведь я должен был быть полезным — не только обществу! Хотел быть нужным им. Незаменимым. Во всём!
Ради их блага я добровольно стал домашним тапочком…
— Хьюго, где у вас тарелки для десерта?
Вошедшая с террасы в гостиную Марлен заставила меня повернуть обратно на кухню.
— В верхнем правом шкафу, — кивком указал на стену и застыл, рассматривая её грацильную полуобнажённую загорелую спину, напрочь забыв о росте её обладательницы.
— Эээм… — не дотянулась она до верхней полки — Не мог бы ты помочь мне?
Знала бы она, как миллион раз я мысленно помогал ей…
Я приблизился. С моими 195 сантиметрами навис над ней, как Маунт Эверест. Мой пульс участился... до максимума.
Её дыхание тоже сбилось, когда мои ладони самопроизвольно легли на столешницу, захватив её в капкан.
Она не поворачивалась. Застыла. А я... вдыхал аромат её кожи и не соображал, что делаю.
Пульсация её яремной вены на шее выдавала то же волнение, что и у меня.
Стрелки часов, казалось, остановили свой бег.
Я не понимал, что творилось со мной. Почему так реагировал на неё?
— У тебя очень красивая жена! — лапидарно выстрелила она, заметив Коринну из окна.
Последняя горячо увлеклась беседой с Ханной...
Моя Конни внешне Латина наполовину, а по характеру стопроцентно.
Молча усмехнулся. Что-что, а женщин я умел выбирать. По крайней мере, чисто визуально.
— О, Герт пришёл… Забрать уложить спать Линду!
— Кто такой Герт? — по опыту старой профессии насторожился.
— Мой бывший муж и её отец!
8. В Сатсуне больше делать нечего!