Под старомодным звучным, как и «Марлен», именем «Герт» я представил себе нордического отважного сильного экстраверта. Не Бидермейера!
В реальности передо мной предстал худощавый облысевший мужик лет пятидесяти. С взглядом раптора.
Тем не менее, он выглядел так же волнительно, как гранёный стакан из IKEA.
Что она в нём нашла?
— Высох, словно мумия, — внезапно ассоциировал я и пожал ему руку. По-полицейски. В ответ получил хватку бультерьера, представился.
— Всего хорошего в новом году, — снисходительно улыбнулся Герт и поднял за меня бокал красного.
— Чирз!
Его тип лица, шипящий говор и стиль одежды подсказывали о происхождении с далёкого юга нашей страны с гордо звучащей аббревиатурой на латинице: HD. Не из-за «высоких дефиниций», а потому что «Хныко-Драния«.
Наш народ постоянно хнычет — о том, что делает слишком много, мало или вообще ничего. В любом случае, дерёт себя на части… в говно!
— И часто вы так празднуете?
— Мои жена и сын родились в лютую зиму. Поэтому отрываемся за троих в мой день. Надолго вы к нам приехали?
— На три дня. Потом забираю с собой Линду в Фрикно на три недели и четыре дня…
— Время закрытия детсада.
— Да. Марлен не даёт мне видеть дочь часто и надолго!
Он вдруг отвёл глаза в сторону, сделав вид, что задумался.
Я представил себя на его месте после развода с женой и заледенел, хотя до этого без конца потел…
— Герти-бой, — Марлен, судя по виду, слегка поддатая, обняла своего бывшего за талию — Вот ключи… Наша Линни любит слушать на ночь истории про ведьм Пини-Бини, — тот молча кивнул — Ты точно не можешь взять её на двадцать восемь дней? Третьего сентября состоится один важный для меня психологический тренинг…
Герт мотнул головой, она вздохнула:
— Ну окей, что-нибудь придумаю сама! Кстати, сегодня ты можешь спать в моей кровати — я переночую у Малкома!
Кто такой Малком?
Когда она снова затерялась в толпе народа в саду, её бывший злобно процедил сквозь зубы:
— Будет трахаться с ним всю ночь! Шлюха!!!
Меня не касались их отношения, как и то, что именно она в нём нашла. Он не показался занудой из другого провинциального конца нашего маленького государства, омываемого тремя морями.
— Линда, Алекс! — Конни позвала их в дом — Вам пора баиньки... Пойдёмте-ка, я уложу вас спать!
— Не стоит, Линду я заберу с собой, — вмешался Герт.
— Ты уверена? — переспросил я, поскольку она делала это очень редко — Я тебя знаю, ты заснёшь вместе с ним и не встанешь!
— Не волнуйся за меня, Любимый! Развлекайся, отдыхай! Это твой день, а я… давно не обнимала сына…
Алекс захныкал, прося меня уложить его спать и почитать на ночь, в то же время умоляя Герта оставить его лучшую подругу у нас.
— Линда переночует в его комнате, у кровати Алекса есть выдвижной матрас, — решительно заявила моя Конни — После завтрака я лично заброшу её к вам. А вы оба наслаждайтесь праздником, в Сатсуне больше нечего делать!
В тот вечер Коринна повела себя чрезвычайно прагматично и… непривычно великодушно ко мне.
Я решил не заморачиваться, а оторваться по полной в компании приятных мне людей.
Спустя полчаса Лаура и Франк подозвали меня к калитке.
— Михо (Милый, сынок — в переводе с испанского), — обратилась ко мне тёща — Смотри, много не пей! Поцелуй за нас Алекса завтра! И помогай больше Конни, она очень много работает и в аэропорту и дома…
Всю домашнюю работу жена и я изначально поделили по принципу 50/50. За последние три года соотношение сместилось в сторону: Хьюго, Хьюго и один процент Коринна… и то по настроению.
Я жалел и берёг её.
Женщина-мать трудилась наравне со мной фултайм, причём физически больше рабочих часов, чем я, но, несмотря на престижную должность руководителя багажного отделения зарабатывала чуть меньше своих коллег-мужчин и меня.
Что за херня, спросите вы?
Вейдж гэп или неравная оплата труда мужчин и женщин на равных должностях — не развенчанный миф феминизма.
В нашем региональном аэропорту — в основном, в сборище мужиков —практиковались фиксированные тарифные ставки. Однако их старты были всегда у всех разные — в зависимости от торгов с начальством при найме.