В Марлен была просто освежающая, как глоток горного воздуха, красота. Похожая на редкий яркий цветок у дороги в поле. Стоило подойти к нему и сорвать, как он безнадёжно терял всю свою магию, поскольку либо втыкался в букет ко всем остальным, не менее прекрасным цветам-трофеям, либо одиноко иссыхал в вазе из бытовухи и неоправданных ожиданий.
— Хью, — неожиданно слегка обняла она меня и... чмокнула в щёку — Это была замечательная вечеринка. Спасибо за то, что проводил меня...
Боже, если бы я был свободен, что бы сделал с ней прямо сейчас! Притянул бы обратно к себе и заткнул рот поцелуем, от которого нам обоим вышибло бы все мозги...
Но мы с ней цивилизованные люди. А наша реальность слишком жёсткая. И удобная. Для всех. Кроме нас самих.
— Спокойной ночи, — будто в трансе произнёс я уже и запрыгнул обратно на катер, как услышал пьяные мужские голоса из аллеи напротив.
Во мне мгновенно проснулся патрульный полицейский, среди которых бывших не бывает:
— Я провожу тебя до квартиры Малкома.
Килиан, всё время наблюдавший за нами со стороны, резко хлопнул меня по спине.
— Через пятнадцать минут вернусь, —: буркнул я ему и снова оказался рядом с Марлен.
Мы молча шли рука об руку, не соприкасаясь телами. Наше молчание не было тягостным или неуютным. Несмотря на то, что на языке горела тысяча вопросов к ней, которые хотел бы задать. Кроме самого бестолкового, но почему-то главного для меня: «Ей нравятся такие, как Герт, а не я?».
— Марлен?
— Ммм?
— Почему Малком не забрал тебя? — начал издалека.
— А почему он должен? Или ты думаешь, что он и я...?
— Твоё личное дело, — пожал плечами — К тому же, ты разведена.
— Я никогда не была замужем.
— Но ты представила Герта как...
— Бывшего гражданского мужа.
Она приостановилась и в полутусклом свете фонарей ярко улыбнулась, обнажив все свои тридцать два.
— А почему ты женился?
Её вопрос застал меня врасплох.
— А почему люди женятся?
Марлен лишь пожала плечами:
— Ты должен это лучше знать!
Действительно, для чего вся морока с ЗАГСом ради штампа в паспорте, смены фамилии и патриархального разделения подоходных налогов? Ведь можно просто хлопнуть дверью и уйти. Забрать вещи, ребенка...
При мысли об Алексе и, возможно, точно таком же ограниченном праве посещения, как у Герта, я содрогнулся.
— Твой гражданский муж Герт имеет точно такие же родительские права на Линду, как и ты, — не сдержал языка за зубами и вконец испортил наш тет-а-тет — Тем не менее, ты ущемляешь его, делаешь из него 'воскресного папу'....
— Уоу-уоу-уоу, — остановилась и сверкнула в меня глазами — Тебе не кажется, что ты сейчас лезешь не в своё дело?! С какой стати, я должна проактивно оправдываться перед всеми, в том числе и тобой, в том, что в моей семье именно эта модель воспитания общего ребёнка???
— Прости, я не хотел лезть в твою личную жизнь.
— Личную жизнь?!
Марлен вдруг звонко рассмеялась.
— Что?
— Хьюго, её у меня нет!
На повторный вопрос о Малкоме, не смотря на то, что допрос был в крови, у меня не хватило наглости. И так я чувствовал себя каким-то перверсным вуайеристом, пойманным с поличным...
— Малком не мой трахарь, — внезапно заявила — Он мне здорово помогает смонтировать учебные видео-уроки для моих онлайн-курсов. К тому же, с ним живёт его девушка. Я познакомилась с ними на весеннем рок-фестивале. С тех пор мы дружим...
— Марлен!
— Да?
— Я хочу поцеловать тебя!
Неужели я сказал это... вслух???
— Хьюго мы не должны... — прошептала она, когда я, словно съехавший с рельсов, высокомерный поезд, потащил её за руку в береговые кусты — подальше от фонарей и потенциальных прохожих.
Благополучно обойдя колючую ежевику и дикий виноград, мы оказались у старого, нависшего над рекой ствола плакучей ивой.
Я прижал её всем телом к последнему.