На следующее утро я встал пораньше и вывел Марли на его последнюю прогулку по земле Флориды. Пока мы совершали круг по кварталу, он сопел, рвался вперед и вставал на дыбы, поднимая лапу на окрестные кусты и почтовые ящики, мимо которых мы проходили. Он даже не догадывался о той разительной перемене в жизни, которая его ожидала. Чтобы перевезти его на самолете, я купил прочную пластиковую клетку, и по совету доктора Джея после прогулки всыпал в пасть псу двойную дозу успокоительного. К тому времени, когда наш сосед подвез нас до международного аэропорта Палм-Бич, глаза у Марли покраснели, и сам он стал апатичным. Он не оказал бы сопротивления, даже если бы его привязывали к ракете.
На терминале клан Грогэнов просто невозможно не заметить: двое перевозбужденных мальчишек, носившихся по кругу, проголодавшаяся малышка в коляске, пара усталых родителей и одна на редкость заторможенная собака. Довершали картину прочие обитатели зверинца: две лягушки, три золотые рыбки, рак-отшельник, улитка Лентяйка и живые сверчки в коробке – корм для лягушек. Пока мы стояли в очереди на регистрацию, я приготовил пластиковую клетку. Среди всего, что было в продаже, эта оказалась самой большой, однако когда подошла наша очередь, сотрудница в форме посмотрела на Марли, перевела взгляд на клетку, потом снова на Марли и сказала:
– Мы не можем взять на борт собаку в этой клетке. Пес слишком велик для нее.
– В зоомагазине мне сказали, что эта клетка для крупных собак, – удивился я.
– Согласно правилам Федерального авиационного агентства собака должна свободно стоять и поворачиваться в клетке, – объяснила сотрудница и скептически добавила:
– Ну-ка, попробуйте.
Я открыл дверцу и позвал Марли. Но он не собирался добровольно заключать себя в эту переносную клетку-тюрьму. Я толкал его, уговаривал и обхаживал, однако лапы пса словно приросли к земле. Куда подевалось печенье, когда оно так нужно? Я порылся в карманах, пытаясь найти хоть что-то, чем его можно было бы соблазнить, в итоге достал коробку с мятными жевательными драже. Все же лучше, чем ничего. Достал драже и поднес к его носу.
– Хочешь освежиться, Марли? Ну-ка, поймай драже! – и кинул лакомство в клетку. Как и ожидалось, он клюнул на наживку и вошел в клетку.
Служащая аэропорта оказалась права: клетка не совсем соответствовала габаритам Марли. Во-первых, ему приходилось пригибаться, чтобы не биться головой о потолок, во-вторых, его нос упирался в заднюю стенку, а в-третьих, его зад торчал из дверцы. Я подогнул ему хвост и закрыл дверцу, слегка втиснув Марли внутрь.
– Ну, что я вам говорил! – похвастал я в надежде, что она все же сочтет эту емкость приемлемой для Марли.
– Он должен иметь возможность повернуться, – спокойно ответила сотрудница.
– Малыш, повернись, – кивнул я ему, чуть слышно присвистнув. – Давай же повернись.
Пес посмотрел на меня осоловевшим взглядом. Его голова терлась о потолок, словно он раздумывал, как же совершить такой подвиг. Если он не сможет повернуться, то авиакомпания не пропустит его на борт. Я взглянул на часы. У нас оставалось двенадцать минут, чтобы пройти контроль службы безопасности, пройти через зал ожидания и сесть в самолет.
– Иди сюда, Марли, – сказал я с нарастающим отчаянием. – Давай же!
Я щелкал пальцами, стучал по дверце, причмокивал.
– Ну, пожалуйста, – умолял я его. – Повернись.
Я уже был готов упасть на колени, как вдруг услышал треск и вслед за тем голос Патрика.
– Упс, – сказал он.
– Лягушки выскочили! – вскрикнула Дженни, бросаясь за ними в погоню.
– Фрогги! Кроки! Вернитесь! – хором кричали мальчики.
Моя жена уже опустилась на пол и на четвереньках ползала за лягушками, но они коварно сохраняли дистанцию в один прыжок. Пассажиры останавливались и таращились на нас. На расстоянии лягушки были не заметны, и создавалось впечатление, что по полу ползает ненормальная тетка с пачкой подгузников на шее, которая, очевидно, перебрала с самого утра. Судя по выражению лиц прохожих, их вовсе не удивило бы, если бы вдруг Дженни завыла.
– Извините, я на секунду, – спокойно сказал я сотруднице аэропорта и, встав на четвереньки, присоединился к Дженни.
Нам удалось поймать Фрогги и Кроки в тот момент, когда они собирались сделать свой последний рывок на свободу через автоматические двери. Наблюдая за нашими действиями, присутствующие получили массу удовольствия. Едва мы вернулись, я услышал шум, раздавшийся в собачьей клетке. Она пошатнулась и закачалась. Я увидел, что Марли каким-то образом удалось повернуться.