Гарцует по краям полей,
Хвалясь и ловкостью своей,
И быстротой меча,
Вздымая на дыбы коней,
Чтоб конного врага верней
Ссадил удар сплеча!
Суровых горожан отряд
Пешком проходит в блеске лат, В открытых шишаках,
И солнца отблески горят
На их воротниках.
Мелькают пики длинные
Над круглыми щитами,
И палицы аршинные
Усажены шипами.
3
Вот йомен с длинным бердышом.
Он, как положено, пешком,
Кинжал и арбалет при нем,
Или топор стальной,
И — что намного тяжелей —
Запас еды на сорок дней
В котомке за спиной.
Он в куртку темную одет,
А сверху — кожаный жилет
С пластинами стальными.
С угрюмой грустью он глядел:
Ведь он оставил свой надел
И разлучен с родными.
Кто дом починит? Чья рука
В тяжелый плуг впряжет быка?
Но не отыщет места страх
В его задумчивых глазах,
А гнев страшнее в нем,
Чем в тех, кто лихо рвется в бой, Рискуя буйной головой,
Их доблесть — клок травы сухой, Охваченный огнем.
Зато характер не таков
У вольницы лесных стрелков:
Воспитаны войной,
Еще издалека они
Отлично слышат шум резни,
И клич их боевой
Дороже им, чем арфы звон.
(Что мирный день? — бесцельный сон!) Их повседневный труд —Набеги, стычки и разбой
В горах, в болотах в час ночной —И пусть себе идут
Барон за славой, а вассал —
Куда барон его погнал,
Пусть мирный горожанин встал, Спасая свой приход,
А для стрелков набег ночной —И слава, и доход.
Их не смутит, не удивит
Английских луков грозный вид!
Но лорд вниманье их привлек:
Один, толкнув соседа в бок,
Шепнул: «Ринган, гляди, дружок, Как разоделся лорд!
Узнать бы их обратный путь,
Да повстречать их где-нибудь: Добыча — ух ты, черт!
А лорд-герольд сам будет рад
Отдать свой красочный наряд!
Ему дороже голова…
Мадлен! Тебе, голубка,
Из пестрой шкуры лорда-Льва
Такая выйдет юбка!»
5
Подумал Мармион о том,
Что внешностью и языком
Различны кельты меж собой.
Он видел кланов пестрый строй.
Все в разных пледах и плащах; И резко дребезжал в ушах
Волынок дикий вой!
И с любопытством дикарей,
Как на диковинных зверей,
Они на англичан взирали.
Их лица грубы от ветров,
А из-под юбок и штанов’
Колени голые торчали.
Вожди издалека видны:
Палаш немыслимой длины,
Украшенный хитро,
В оленью шкуру вождь одет,
С плеча назад свисает плед,
И воткнуто в его берет
Орлиное перо.
Висит щит круглый на руке,
Сверкают бляхи на щите,
На поясе колчан,
Лук за плечами укреплен,
Но меньше и слабее он,
Чем луки англичан.
А из островитян — любой
С секирой датской за спиной.
Гостей невиданных встречая,
Они кричали всей толпой,
Как чаек вспугнутая стая,
И в их нестройный крик порой
Волынок вмешивался вой.
6
Вот лорд со свитой миновал
Дун Эдина высокий вал,
Его ворота охранял
Отряд вооруженных граждан:
Ведь лагерь горцев и стрелков
У стен — а нрав у них таков,
Что начеку быть должен каждый.
На перекрестках там и тут
Оружье мастера куют
Или кузнец железный прут
Сгибает для подков.
То молотки стучат, то вдруг
Залязгает точильный круг
Железом топоров.
Паж, грум, сквайр, слуги — все спешат, Тот меч несет, а тот — шишак, И кучки городских зевак,
Приняв серьезный вид,
Везде толкутся. Обсужден
Любой приехавший барон:
Чей внук и чем владеет он,
И чем он знаменит.
Сэр Дэвид рыцаря привел
В дом, где готов был пышный стол: Здесь гости отдохнут,
А к вечеру лорд Мармион
Был милостиво приглашен
Приехать в Холируд.
Вот час назначенный настал,
Барон уже готов —
И входит он в дворцовый зал
За Королем Гербов.
7
Гремит весельем Холируд —
Здесь круговые чаши пьют.
Король сегодня в пышных залах
Шотландских чествует вождей:
Им на рассвете приказал он
В поход на юг вести людей.
Монарх блистательный любил
Звон песен и пиров,
Он королем веселым был,
День на турнирах проводил,
А ночью с рыцарями пил
В сверкании балов.
Но всех веселий веселей
Был этот пир последний: