И все-таки, в чем же смысл хазарских страданий двух известных публицистов? "Евразийская" основа исканий тем и другим не скрывается, а "евразийство" предполагает безразмерный Черемушкинский рынок, где Азия продает, а Европа покупает втридорога свою собственную продукцию. Целое столетие вычеркнуто из истории Руси, "потомкам хазар" казакам подброшена идея обособления, и т. д.
Кому же это выгодно? Недавно опубликована подборка материалов "Мертвая вода" (С.-Пб., 1992), где есть очерк о "пассионарности" (ч. 1, с. 165–188). В очерке справедливо отмечается, что "В СССР после 1987 г. идет пропаганда концепции Л.Н. Гумилева". Тщательно выбрав все определения "пассионарности" у Гумилева, авторы опять-таки справедливо заключают, что "набор признаков, необходимых для идентификации "этноса" Л.Н. Гумилева, иногда шире, чем пять признаков в определении нации И.В. Сталина, и включает в себя даже среду обитания (природную и социальную), а иногда сокращается до одного стереотипа поведения, достаточно устойчивого во времени. Стереотип поведения может быть различным, в том числе и стереотип Т. Герцля: "группа людей общего исторического прошлого и общепризнанной принадлежности в настоящем, сплоченная из-за существования общего врага". То есть гумилевский "этнос" можно напялить и на нацию, и на псевдоэтническую мафию; потом назвать это межнациональным конфликтом; а после этого приступить к защите "малого народа" от "притеснений" со стороны больших народов, отстаивающих самобытность и дальнейшее развитие своих культур. Это — главная причина, почему концепция "пассионарности" пропагандируется в качестве одного из последних достижений советской науки, ранее якобы скрывавшегося от народов ретроградами.
Кроме того, "еврейский народ" на протяжении двух тысячелетий демонстрирует ничем неистребимую "пассионарность", что льстит чувству "богоизбранности" сионо-нацистов" (с. 172).
Можно добавить к этому, что и 20 лет назад концепцию пропагандировали те же силы (и у нас, и за океаном). После публикации статьи Б.А. Рыбакова "О преодолении самообмана" ("Вопросы истории", 1970, № 3) мне, как зам. редактора, пришлось отвечать на целый ряд писем абсолютно тождественного (и злобно русофобского) содержания с защитой концепции и нападками на блестяще опровергавшего ее академика. Хорошо почувствовал все это и В. Чивилихин. Сам автор "теории этногенеза" тоже не скрывал этого в основательной нашей беседе, но я тогда воспринимал заведомо беспочвенную концепцию как неудачную форму протеста за несправедливо наложенные властями испытания.
А откуда же взялся этот неожиданный и совершенно не свойственный автору "антисемитизм"? У лиц смешанного происхождения часто резкие перепады от "про" к "анти". Насколько далеко может заходить дело, хорошо показал Г. Климов, оценивая "Гитлеровское политбюро", в котором все были либо смешанными, либо выкрестами, либо женатыми на еврейках. Но к данному случаю это не подходит. Здесь антисемитизм явно нарочитый, и цель заключается едва ли не в том, чтобы через такую "наживку" схватить на крючок потенциальных критиков из антисионистского лагеря. Да и служит антисемитизм, как это неоднократно свидетельствовали лидеры сионизма, сионизму (об этом не раз писали в нашей антисионистской литературе, см., в частности: Климов Г. Красная каббала, 1992, с. 2).
В. Кожинов, как было сказано, идет просто вослед Гумилеву. В духе "евразийства" Степь у того и другого поднимается за счет Леса, а кочевники за счет оседлых земледельцев. К половцам у Кожинова отношение прямо-таки любовное. Даже "Слово о полку Игореве" приносится в жертву этой расположенности. А ведь именно половцы смели славянское население Подонья и южной кромки лесостепи в Поднепровье. Именно половецкие набеги побудили массы людей переселяться на северо-восток, где в конце XI — начале XII века появляются новые Переяславли (Рязанский и Залесский) со своими "Трубежами" и "Лыбедями". И обвинения в "антисемитизме" он боится напрасно. Всем памятны его вполне дружеские беседы с видным сионистом М. Агурским на телевидении, равно как диалоги в "Нашем современнике" и "Еврейской газете". Многие слышали и вполне достойный ответ на провокационный вопрос: "Как вы относитесь к тому, что дети ваши полукровки?" — на встрече "НС" с читателями в Доме кино. (Так, что расчувствованный Коэн тут же презентовал свою книгу о Бухарине.) Прав автор и в том, что сионизм массе своего народа не менее опасен, чем "гоям" ("НС", № 12, с. 173–175). А вот со славянороссами дело обстоит гораздо хуже. Если учесть меру искажения фактов и ее направленность, придется делать вывод об осознанной попытке поставить возможно больше препятствий на пути пробуждающегося самосознания народа.