«Точно! Никаких спаррингов!» – порадовался я собственным предыдущим выводам.
Ага, только ласка.
Тем временем девушка нашарила что-то у себя в кармане и вытащила небольшой пластиковый футляр с желатиновыми ампулами. Быстро вынула пару штук и приложила к начавшим подавать признаки жизни мужчинам.
– Специально взяла для того, на каре, – пояснила она. – Только не ожидала, что тут ещё парочка ошивается. Ну, господин Церн…
– Дай один, пожалуйста, – попросил я, и, забрав любезно протянутую ампулу, отправился наружу заниматься стрелком.
– И что теперь? – спросила Даша, чуть позже выходя следом. – Действуем, как решили? Я еду подальше от посёлка и пробую связаться хоть с кем-нибудь. А ты пока займись…хм…пленными.
– Да, только ехать не на чем. – Я уныло оглядел перевёрнутый кар и приложил ладонь к щеке. В горячке не чувствовалось, а сейчас голову начинало сносило от внезапной острой боли. Перед глазами всё поплыло.
– Илай! – услышал вскрик Даши – и дальше темнота.
Очнулся я в уже знакомом модуле. Я лежал на столе, под голову была заботливо подложена надувная подушка. Даша сидела рядом и смотрела на меня.
– Очухался? – спросила она почему-то сердито. – Как ты?
Я прислушался к себе – вроде всё нормально, боль ушла, и попытался сесть. Даша меня удержала.
– Ну?
– Да я в норме. И спасибо! Как ты меня сюда затащила, – я цокнул языком. – Не представляю.
– Да я тоже не представляю. – Даша фыркнула. – Наверное, у меня на тебя виды.
Я испуганно поёжился.
– Это какие?
– Разные, – зловеще сказала Даша, и рассмеялась. В первый раз после посадки.
Я всё же сел, свесив ноги. Голова немного кружилась, но чувствовал я себя нормально.
– А наши?..
– Все упакованы в соседнем доме, связаны и спят.
– Нет, – проговорил я задумчиво, – ты не климатолог, ты девушка по перетаскиванию здоровенных мужиков.
И не слушая ехидных ответов, поцеловал её.
Она занесла руку, по-моему, хотела огреть по шее, но вместо этого запустила ладони мне в волосы и ответила.
Когда мы оторвались друг от друга, она сказала, часто дыша:
– Кстати, у меня для тебя есть новости.
– О, ты, как честная женщина, решила выйти за меня замуж? – предположил я.
– Ой, гляди, поймаю на слове! Но если серьёзно, я вызвала помощь.
Я соскочил со стола.
– Ты в одиночку перевернула кар?
– Я тебе что, подъёмник? – возмутилась девушка, покраснев. – Отсюда вызвала. Связь появилась. Ты вот мне ничего рассказать не хочешь?
Я удивился.
– Что рассказать?
– Ну, например, что на тебе «глушилка»?
– Ты о чём?
Даша отодвинулась и достала из кармана небольшую прямоугольную коробку – освинцованный спецконтейнер, гасящий любое излучение.
Девушка нажала, выдвинув лоток и показала крохотный гвоздик с широкой шляпкой и и почти незаметным пучком волокон бессильно поникшего псевдоганглия – чип связи.
Я машинально потрогал мочку левого ухо. Работающий на биотоках организма нейрочип, прирощенный псевдоплотью к слуховому нерву и голосовым связкам, и к которому привык за прошедшие месяцы настолько, что считал его частью себя, отсутствовал.
– Да-да, – сказала Даша, – именно этот. Личная гарнитура для связи с компьютерной системой корабля, как я понимаю? Вывалился из уха. Неудивительно, что ты сознание потерял, раз потрепало так, что присоска псевдоплоти не выдержала.
– Но почему «глушилка»? – глупо спросил я.
Даша продемонстрировала тубус переносного диагноста, направив раструб-приёмник на чип и запуская сканирование. На развернувшейся рядом объёмной голографической картинке вдруг вспыхнул и замигал рваный сигнал постановки помех. Девушка отключила диагност. Сигнал погас.
Я посидел, соображая, в голову ничего не лезло.
– Не знаю, что и сказать, – пробормотал я, наконец. – Разве что при аварии сеть замкнуло, а мощности у чипа хватает, несмотря на размер.
– И ты ничего не заметил?
– А что я должен был заметить? – Я удивился. – Был внезапный удар в обшивку, несколько взрывов. Корабельная компьютерная сеть состоит из таких же чипов, связанных между собой в единое целое. Собственно, это сам корабль. Выделенного центра нет. К спас-секции я не успел…точно!
– Что – точно? – спросила Даша.
– Я понял, – сказал я. – Сеть работала до тех пор, пока корабль не развалился на части, принудительно задействовав все доступные нейрочипы. Но при аварийной эвакуации любые источники передач, кроме установленных в спас-секциях, блокируются. Иначе эфир будет просто забит. Нынче на каждом столько электроники навешано, что и не понять, человек это или киборг. А потом корабль разнесло, и мой чип замкнуло, так сказать. Хвала космосу, а то я и вправду уже себя радио-вампиром считать начал.
– Ну, подозрений с тебя всё равно это не снимает, – Даша засмеялась. – Пришелец алчный.
– Я такой, – согласился я.
– В общем, помощь скоро будет. Объясняться пришлось часа два – пока всё пересказала, пока поверили, целая сага вышла. А чип твой пришлось в спецконтейнер прятать. Давай-ка его снова сюда.
Она положила чип в тёмный пенал спецконтейнера и протянула мне.
– Получите.
– Спасибо. – Я убрал пенал в карман. – Может, что-нибудь перекусим, пока никто не прибыл.
Импровизированный ланч мы заканчивали под гудение двух садившихся аэрокаров довольно странной формы, один вполовину меньше другого с эмблемой правоохранительной службы Северного полушария, как мне растолковала Даша. Но рассматривать их особо не пришлось. Три человека, бригада медиков, быстро переговорили с девушкой, осмотрели вахтовиков и, развернув спас-коконы, осторожно уложили в них людей, после чего мы перенесли их в машину .
Во второй аэрокар усадили спящих людей Церна. Связанные руки им освободили, но нас это уже не касалось. Тем более, что в полёте за ними должны были присматривать два человека.
– Летите с медиками, – предложил нам их пилот, сумрачный высокий мужик с покрасневшими от усталости глазами. – У нас перегруз, да ещё тело с МОУ забирать, а торчать тут и ждать кого-то с ИКП не стоит. К вам много вопросов.
Я кивнул. Хотя улетать совсем не хотелось. Слишком много вопросов накопилось к этому посёлку и окружающим полям. Но в данный момент сделать я ничего не мог, не хватало информации, а ещё раз осматривать жилые модули не было смысла.
Полёт прошёл довольно быстро, или мне так показалось, поскольку пришлось отвечать на кучу вопросов, хотя самих ответов у нас не было.
Перегруженная аэромашина шла довольно низко над бледно-зелёной равниной. Разряжённый воздух не позволял подняться выше. Ни озёр, ни гор, ни рек. Картина была довольно унылой и однообразной. Никогда не думал, что такой контраст с родной планетой окажется столь угнетающим. Или дело в том, что планета сильно напоминала Землю? Даже солнечным светом. Его, в принципе, хватало, несмотря на то, что сам диск смотрелся намного меньше, чем на Земле. Меньше даже Луны. И ещё тонкая дымка сгущаемого воздуха над поверхностью, но в небе никаких облаков.
У меня уже пересохло в горле от непрерывной болтовни и, приняв с благодарностью пластиковую колбочку с соком от одного из медиков, я краем глаза заметил внизу постройки. Хвала космосу, добрались!
Конец первой книги.
[1] По легенде Ходжа Насреддин однажды лечил богатея и поставил условие: не думать об обезьяне, иначе не вылечит. Разумеется, богач после этих слов не думать об обезьяне не мог.
[2] Гигантская система каньонов на Марсе, названная по предложению У. Пикеринга в 1973 году в честь программы «Маринер», которая их и обнаружила.
[4] Предельно-допустимая концентрация.
[5] Здесь: ты – мне, я – тебе (лат).