Я не передам словами то, что я ощутил в этот момент, возможно попробую: красная кромка марсианского песка, которым покрыты барханы и холмы поверхности тонет в черноте звездного неба, на котором алым пятном разгорается наше святило. Дует «небольшой ветерок», частицы песка поднимаемые с барханов практически сносят меня с места, но стоять еще можно. Ветер еще тихий. Обычно поверхность Марса подвержена бурям. Среди небольших барханов в низине лежит мой рейдер, распластавшийся серебристой птицей, которая упала вниз одиноко и такое ощущение, что более не может взлететь. Данный пейзаж столь захватил меня, что я забыл о своем положении. Я ни когда такого не видел и сочетание цветов не сочетаемого было для меня удивительным и неповторимым. Я застыл на месте разглядывая все вокруг. Как ни как, первый человек, первый Землянин ступивший на другую планету, тем более на Марс, знаменитый своими выходками и загадками. Увлекшись созерцанием пейзажа я прошел метров на 600 от рейдера и обратил внимание на небольшую низину, возле которой с одной стороны были барханы, а с другой стороны возвышались небольшие скалы по цвету отличаясь от багрового песка из кремнезёма.
Я подошел поближе к краю бархана. После, осмотрев, небольшую долину, нечаянно скатился по бархану вниз, в долину. Так как мои ноги подкосились от увиденного. Я не знал, что думать и как это все воспринимать. Так как внизу. В долине. Всего лишь в 50 метрах от меня. Стояла космическая станция земного происхождения, состоящая из двух полукруглых колпаков, соединенных между собой перемычкой, из бронелиста, рядом стояла антенна, наверху которой под порывами ветра развивался звездасто-полосатый флаг. Нет я конечно знал о иллюзиях в пустынях, но тут. На Марсе кислород слишком разряжен, в связи с чем иллюзии быть не могло. В этот момент в моей голове пронесся ворох мыслей, от не может быть, до я спасен!!! Встав на ноги я бросился к станции. Я не представлял, что скажу ее обитателям, но понимал, раз ни кто о данной станции не чего не знает, значит они не очень хотят чтобы о них знали. Но это было спасение. Это были люди. Живые люди такие же как я. Это было вода, пища и кислород. Это была жизнь. Единственное место, где я мог жить на огромной красной планете. Свалившись с бархана, я повредил ногу и тебе хромал к станции, подволакивая за собой ногой. Хорошо скафандр остался цел, а то бы мое путешествие очень быстро закончилось. Но в тот момент я об этом не думал и понимание происходящего пришло позже. В тот момент я был пьян эмоциями и возможностью спасения. Добравшись до станции, уткнулся в гермодверь шлюза. Она была одна. Рядом с ней была стандартная кнопка, которую я тут же нажал. И на удивление дверь открылась. Со скрежетом, дергаясь, но открылась. Я ввалился в шлюз. В который после закрытия внешней двери стал накачиваться кислород. Убедившись на дачке рукава скафандра о том, что воздух в отсеке пригоден для дыхания и температура составляет +21 градус Цельсия. Да представляете на станции был воздух пригодный для дыхания и я был жив и мог тут жить. Я снял гермошлем со скафандра. Натянуто улыбнулся и с замиранием сердца нажал на открытие внутренний двери ведущей в жилые отсеки станции.
Я был готов к тому, что меня будут встречать с улыбкой, с хлебом с солью, с недовольными гримасами или вообще на прицеле оружия. Но к такому я не был готов. Меня ни кто не встречал и станция внутри выглядела заброшенной. Свет горел тускло и где-то вверху под куполом, как я понял дежурная лампа. В помещении пахло пылью и чем-то тухлым. Я прошел во внутрь и огляделся. Пришлось зажечь фонарь скафандра, так как света катастрофически не хватало и все помещение тонуло в темноте. Под тяжелыми космическими ботинками хрустели какие-то лабораторные склянки, разбитые стекла. Я находился в большом помещении, как я в последствии понял в лаборатории. На полу вперемешку валялись какие-то книги, бумаги, приборы, микросхемы, два микроскопа, остатки еды, пустые банки из под кока-колы, какие-то пустые упаковки, все в плесени. Я не понимал, что происходит. Куда делись люди и почему помещение станции превратилось в мусорку, но все системы освещения, обеспечения кислородом работает и функционирует. Если космонавты улетели на Родину, явно такой беспорядок не должен был остаться, и станция должна была быть обесточена и закансервированна, хотя после ухода наших воинских частей из вверенных им помещений, бардак был еще более серьезный, но они это не мы, и менталитеты у нас разные и то, что можно нам, нельзя им и наоборот. Несмотря на столь лирическое отступление о менталитете разных народов, я стал осматривать станцию. Оказалось, что она состоит как я и видел снаружи из двух куполов, каждый по 150 метров в квадрате, соединенных между собой перемычкой. Я находился в первом куполе. В нем была большая комната-лаборотория в которую я попал после прохода через шлюз станции. Все вещи в данной комнате были перевернуты. Такое ощущение что в ней побывал Мамай, Батырь и все их войско. Далее располагался отсек с жилыми помещениями. Данные помещения выглядели как пеналы на две кровати. Всего было 4 пенала, на 8 сотрудников станции. Из них вещами были заняты только 6 кроватей. То есть всего я насчитал 6 сотрудников. Тут была их одежда, какие-то личные вещи я не стал их рассматривать. Скинул свой скафандр, оставшись в комбинезоне, дабы стать более маневренным и пошел изучать станцию дальше. В жилом блоке я увидел душ с туалетом. Все функционировало и я тут же напился воды. После чего я нашел кладовку, в которой находились продукты питания в специализированных упаковках. При этом срок годности данных продуктов был и их можно было употреблять в пищу. Моя душа радовалась. Я спасся. Спасся в той ситуации, где в каждую минуту я ожидал смерть. Я счастливчик и мне очень повезло. Я понимал это. Перейдя во второй купол, я нашел машинную комнату, в которой сразу же разобрался. Оказывается тут стоял миниатюрный ядерный реактор, который воспроизводил энергию, в результате чего добывался кислород, путем химических реакций и вода. Цикл был замкнутый и пить воду из крана по видимому не стоило. Но так как я ранее нашел аптечку, богатую лекарствами на данный момент, внимание обращать не стал. Продолжил изучение станции дальше. Я нашел комнату управлению всей станцией. Компьютеры были в рабочем состоянии и даже жужжали, но загружали операционные системы на английском языке, который я со школы не любил, в результате чего через «Биос» с флешки, находящейся при мне, я загрузил отечественную систему «Весту», потратив на это целый час, после чего начал разбираться в технических тонкостях станции и ее состоянии. Оказалось, что не все так плохо, как я думал. Технически, станция исправна на 83 %. Кислорода и воды мне хватит приблизительно месяцев на 8, а проведенная инвентаризация кладовой показало, что продуктов питания мне хватит на пол года, а если начать экономить, то и на 9 месяцев. Я настроил количество кислорода, количество поступающей воды, а так же включил все освещение станции на полную помощь, настроив его на включении только в том помещении в котором я нахожусь, при этом включил и внешнее освещение станции. Так же провел другие настройки позволяющие мне более или менее комфортно существовать тут. Отлично, можно жить, подумал я про себя. Однако меня терзало ощущение чего то неправильного и вопрос куда делись те 6 человек, которые жили тут, почему остались в комнатах их личные вещи и что за бардак в помещениях станции. В центральном компьютере станции ответа на эти вопросы не было. Там был только последний запрос, датированный трех месячной давностью, на убавление температуры в системе кондиционирования воздуха и все. Все остальные запросы являлись обычном функционалом сотрудников станции. На схеме станции я увидел оранжерею и второй выход из второго купола в котором я находился. Согласно схеме первый выход ввел на плато к барханам и скале, через который я зашел, а второй почему то был повернут в плотную к скале. Я не обратил на это внимание, так как подумал, что при сборе станции закралась ошибка, в результате чего выход был установлен не верно. Решил сходить посмотреть на оранжерею, пока идет настройка главного компьютера станции. Зайдя в помещении, оборудованную под оранжерею, я был разочарован. Все растения засохли от того, что их ни кто не поливал и за ними не ухаживал. Они лежали под ногами черными стеблями и стоял неприятный запах гниения. Меня передернуло и я поскорее оттуда убрался. После чего пошел к запасному выходу. Посмотрел что шкафы для скафандров пусты, после чего прошел в герматизиционный отсек, прошел в шлюз, отодвинул задвижку, на небольшой смотровой щели, на внешней, бронированной гермодвери, состоящую из бронестекла толщиной около 8 сантиметров, и удивился. Я думал, что увижу глухую стену скалы, которая располагалась сразу за станци