— Завтра утром! — поставил условие Никита.
— До обеда, — уточнил совершенно успокоившийся блондин, с намеком поднимаясь со стула, на котором он до сих пор сидел как приклеенный. — Телефончик для связи оставьте! И гуд бай, май френдз, гуд бай! Некогда мне с вами рассусоливать, у меня работа начинается.
Этот разговор случился еще в субботу, однако ни утром в воскресенье, ни даже вечером того же дня белобрысый мерзавец Никите не позвонил. Менты, впрочем, тоже не появлялись, и Ратиборский-младший уже начал подумывать, что бог миловал, подходящая кандидатура на роль убийцы отца-депутата нашлась и без него, так что, пожалуй, пяти сотням долларов можно найти лучшее применение... Но в понедельник ему позвонили.
— Я от Пряникова, — пугающе тихо и таинственно сказал незнакомый мужской голос.
— Какого Пряникова? — переспросил Никита, не сразу припомнив хлебобулочную фамилию неприятного белобрысого.
— Он просил вам кое-что передать, — напомнил незнакомец. — Или вам это уже не надо?
— А! В самом деле! Кое-что от Пряникова! Надо, нам это надо! — встрепенулся Ратиборский.
— Кое-что от Пряникова стоит пятьсот баксов.
— Я заплачу, как обещал, — вздохнул Никита. — Где и когда мы встретимся?
— Сегодня, — пообещал незнакомец. — Готовьте деньги, я вам позвоню.
Деньги раздобыл верный друг Джон — вы просил у папеньки-бизнесмена. Встреча состоялась около полудня в тенистой аллее городского сада. Посланцем Пряникова оказался высокий парень в лихо повязанной бандане и непроглядно темных очках, закрывающих не только глаза до бровей, но и виски до ушей. Нижнюю часть лица посланец прятал в складках шейного платка, а руки — в карманах, и в целом напоминал собой модифицированную версию Робин Гуда из Шервудского леса. В довершение сходства с лесным разбойником, на аллею он вылез из сиреневых кустов.
— Что тут такое, я не знаю, даже не спрашивайте! — предупредил Робин Гуд от Пряникова, в обмен на оговоренную сумму передавая Никите видеокассету. — Алексей просил передать, я и передал, а все остальное меня не касается!
— Вот и хорошо, меньше знаешь — крепче спишь! — одобрил позицию похвального невмешательства в чужие дела Никита Ратиборский.
— О'кей, мужики, разбегаемся! — обрадовался благоразумный посланец и утек в кусты.
... — Вот же сволочи, а?! — лютовали Никита с Джоном три часа спустя.
Уйму времени заняли поиски видика, подходящего к кассете, и организация скромного — на двоих — просмотра видеозаписи. Время, силы и деньги были потрачены напрасно: кассета, с великой таинственностью доставленная «от Пряникова», содержала полуторачасовую запись в высшей степени невинного утренника. Праздник прощания выпускников старшей группы с детским садиком был по-своему замечательным зрелищем, однако Никиту с Джоном оно нисколько не увлекло.
— Где эти сволочи — Пряников и его дружок?! — топал ногами обманутый сын покойного депутата. — Убью гадов!
— Убить их мало! — вторил ему Джон, потерявший на этой авантюре пятьсот отцовских баксов.
Предпринятые поиски «гадских сволочей» дали неожиданные результаты. Мобильный телефон белобрысого обманщика-оператора не отвечал. Взбешенный Джон попытался учинить телефонный скандал по месту основной работы негодяя — в городской телекомпании, но там о Пряникове желали говорить только хорошее и, оказывается, имели для такого добросердечия самую вескую причину.
— Ты не поверишь — этого Пряникова уже убили без нас! Еще в субботу! — изумленно округлив глаза, сообщил Джон другу шокирующую новость.
И пока тот оторопело пытался сообразить, чем грозит такой расклад лично ему, Джон набрал номерок, с которого звонил Никите самозваный посланец покойного Пряникова.
— Добрый день, рекламное агентство «Эм Би Си», слушаю вас! — бодро прочирикал приятный девичий голос.
Джон не стал вступать в разговор — зачем?
Адрес процветающего рекламного агентства «МБС» друзья легко нашли по справке.
3
Мало что так разобщает едва сложившийся коллектив больничной палаты, как одновременный прием очищающей клизмы!
Нетерпеливо переминаясь в очереди к одному из четырех унитазов, майор Кроткий с большим сожалением думал об оставленном на службе табельном оружии. С пистолетом в руках сортир при острой необходимости можно было бы брать штурмом. А не бегать по кругу, на всякий случай занимая место в хвосте очереди сразу же после выхода из кабинки!
Невозможность отлучиться из очереди обусловила лаконичный и загадочный стиль телефонного общения майора с лейтенантом Лосевым. Понимая, что его слушают истомленные тоской и диареей соседи по палате, Кроткий не мог отдавать распоряжения прямым текстом.