— А...
Я машинально погляделась в зеркальную дверцу платяного шкафа и признала Алкину правоту. На меня в моем натуральном виде растрепанная рыжеволосая особа в зеркале была похожа не больше, чем фламинго на лебедушку!
— Убери волосы за спину, я тебе компресс сделаю, — велела Трошкина.
Она сноровисто прилепила мне на шею какую-то мокрую тряпицу и велела держать ее двадцать минут. Их мы скоротали за чаем с печеньем, которое подружка почти все стрескала сама, потому что мне было трудно глотать: болела шея, да и компресс мешал. По той же причине застольную беседу также вела преимущественно Алка.
— Конечно, этот гад приходил к Катерине, — рассуждала она, нервно грызя печенюшку. — Именно у нее он хотел узнать, где деньги!
— Какие деньги? — не выдержала я.
Каюсь, я немного меркантильна, и про деньги мне всегда интересно.
— А я почем знаю, какие у него деньги? Большие, наверное! — предположила подружка. — Из-за ста рублей нормальный человек маску на морду не натянет и незнакомую женщину душить не пойдет!
Мне стало интересно, какую сумму добропорядочная Трошкина полагает достойной того, чтобы нормальный человек счел возможным пойти на откровенно противозаконный акт костюмированного грабежа, но спросила я о другом:
— Ты сказала — незнакомую женщину?
— Конечно незнакомую! — убежденно кивнула Алка. — Не будем себе льстить, не такие уж мы с тобой мастерицы театрального грима. Тот, кто знает Катерину в лицо, не принял бы тебя за нее! Разве что издали, а у вас-то был плотный контакт!
— Даже слишком плотный, — пожаловалась я, поправив компресс на шее.
— Думаю, этот налетчик знал Катерину только по описанию, которому ты в данный момент в общем и целом соответствуешь, — сказала Трошкина и неожиданно встрепенулась: — Ой, а что же это мы тут сидим?!
— Пойдем прикупим акций АО «МММ»? — съязвила я, вспомнив старую рекламу.
— Пойдем на смотрины, устроим счастье Катерины!
— Поэтично, — похвалила я.
Алка заторопилась, быстро побросала в мойку грязные чашки, бесцеремонно содрала с моей шеи компресс, сокрушенно поцокала языком и убежала в прихожую за шарфиком. Рука недруга оставила на моем горле следы, которые трудно было замазать маскировочным карандашом.
Шарфик, который она нашла, был сиреневым и никак не сочетался с моим изящным летним костюмчиком цвета хаки. Да еще огненно-рыжие волосы добавляли колорита!
— Да, это, пожалуй, уж слишком, — критично обозрев мой оранжево-сиренево-болотно-зеленый экстерьер, решила Трошкина. — В этих ярких тропических красках ты похожа на свихнувшегося хамелеона!
Пришлось мне напялить поверх Катькин плащик — такой карамельно-розовый, что при одном взгляде в зеркало у меня заныли запломбированные зубы. Разительное сходство со свихнувшимся хамелеоном пропало, но появился некий намек на молочного поросенка!
— Рюшечки-хрюшечки! — я горестно хрюкнула в шарфик: такой я себе совсем не нравилась.
Я люблю вещи простые и элегантные. Мои любимые цвета в одежде — черный, белый, красный и бежевый. А розовый — только очень бледного, почти серебристо-серого оттенка, ибо я точно знаю: блондинка в ярко-розовом, с оборками и бантами, смотрится безмозглой куклой! Хотя многим мужчинам именно это и нравится. Вот и Катерина купила себе эту суперженственную розовую обертку специально для нашего с ней военного похода к ЗСК, надеясь растрогать своим видом жестокосердного Ратиборского. Что Катька в субботу, что я сейчас — обе мы в розовом плащике походили на помесь куклы Барби с клубничным чупа-чупсом. Но мой личный имиджмейкер Трошкина непререкаемым тоном изрекла:
— Так уже гораздо лучше!
И потащила меня прочь из чужого дома, не дав даже посмотреть, нет ли у Катерины в шкафу чего-нибудь более подходящего мне по духу и стилю.
Впрочем, нет худа без добра: переживая по поводу своей внешности, я почти забыла о том, что надо опасаться повторного нападения. А ведь оно было вполне вероятным и даже ожидаемым! Замаскированный налетчик так и сказал: «Мы еще встретимся!»
— Он сказал: «Мы еще поговорим», а это несколько другое. Разговор ведь не обязательно предполагает личную встречу, побеседовать можно и по телефону. И, кстати, можно надеяться, что звонить он будет не тебе, а настоящей Катьке, — успокаивала меня Алка уже в троллейбусе, где я озиралась, прикрывая лицо шарфиком, и привлекала этой конспиративной деятельностью внимание пассажиров. — Немедленно убери с лица шарф! Ты похожа на гламурную исламскую террористку!