В ближайшее время Геннадию Петровичу предстояло превратиться из государственного мужа в законного Катькиного. Сам он об этом пока не знал — Катерина еще не сообщила любовнику о своем твердом решении оставить ребенка, хочет того Геннадий или нет. Однако уже в ходе затянувшейся почти на месяц дискуссии о том, быть иль не быть Катькиному материнству в принципе, Ратиборский начал уклоняться от участия в решении вопроса. Он перестал отвечать на Катькины звонки, отказался от привычки ходить на обед в ресторан «Городище» пешком и на короткой дистанции от автомобиля до подъезда начал прятаться за спиной охранника. Коллеги по законодательному цеху не зря окрестили депутата Ратиборского выразительным прозвищем «Мастер маневра»!
— Неужели мне суждено стать матерью-одиночкой?! — ужасалась Катерина, роняя слезы в обезжиренный кефир, который она мужественно постановила считать своим любимым напитком на все время беременности. — Придется самостоятельно растить малыша и целых три года работать на дому в перерывах между стиркой пеленок!
Эта перспектива меня страшила не меньше, чем ее. Катерина — отличная секретарша, и в случае ее продолжительного отсутствия дела в нашем офисе стопроцентно пойдут кувырком. Цветы в горшках завянут, хитрая немецкая кофеварка сломается, столы скроются под наслоениями неразобранных бумаг, тайный свод контактов ВИП-клиентов непоправимо устареет, источник офисных сплетен пересохнет, и будем мы коротать свои трудовые дни в условиях тотальной нехватки канцелярских принадлежностей и пакетированного чая! Впрочем, Катька обрисовала и альтернативу:
— Вот если Геночка на мне женится, я смогу взять няню и выйти на работу уже через пару месяцев!
— Какие два-три месяца, ты же собираешься кормить грудью? — напомнила я.
— Если Геночка на мне женится, я перееду к нему, а от его дома до нашего офиса две минуты пешим ходом! — отмахнулась коллега. — Буду бегать туда-сюда и все успею!
— Значит, надо, чтобы Геночка женился! — постановила я.
— В третий раз, — кивнула Катька. — А что? Бог любит троицу!
Судя по Катькиным рассказам, я предполагала, что вступлению в третий брак депутат Ратиборский будет противиться активнее, чем проискам идейных противников и классовых врагов, но на сей раз его ждала неизбежная капитуляция. Пожалев Катерину и испугавшись перспективы на долгих три года потерять толковую сотрудницу, я решила помочь коллеге и постановила считать благородную задачу окольцевания и одомашнивания блудного депутата особо важной и приоритетной. Куда он денется, этот Геночка! Захочет остаться в депутатском корпусе — женится как миленький!
Рычаг воздействия на Ратиборского у меня был примитивный и мощный, как рессора от трактора «Беларусь»: обыкновенный шантаж с применением магического заклинания «Черный пиар»! Катька ведь познакомилась с отцом своего будущего ребенка не где-нибудь, а у нас в «МБС», в ходе активной предвыборной кампании, которую блестяще организовало для кандидата Ратиборского именно наше агентство. Зная возможности гениального «эмбисишного» коллектива, Геннадий Петрович мог не сомневаться: как мы привели его во власть, так и уведем, нам это раз плюнуть! Пусть выбирает: либо счастливое обретение новой семьи, либо трагическое расставание с депутатским мандатом, третьего не дано!
Оставалось довести эту простую и ясную альтернативу до понимания жертвы.
Наконец тяжелые двери ЗСК распахнулись, пропуская группу мужчин в однотипной экипировке — никаких укороченных штанов и просторных футболок на выпуск! Легкие серые брюки, белые рубашки, на ногах приличные летние туфли, в руках кожаные портфели, на румяных лицах — выражение значительности в диапазоне от легкой задумчивости до гениального прозрения. Я спешно сдернула наушники и привстала, ожидая появления самого Ратиборского.
— Он всегда уходит с заседания последним, как командир с тонущего корабля! — заранее проинформировала меня Катерина, не обратив внимания на сомнительную ассоциацию.
Последним вышел представительный мужчина в модном костюме из неотбеленного льна. «Двойка» явно была дорогой, что положительно характеризовало состоятельность ее владельца. Но мы, женщины, народ критичный, и от моего взгляда не ускользнуло, что пиджак представительному господину великоват, а брюки не мешало бы немного укоротить.
«Не иначе, купил костюмчик в секонд-хэнде, с чужого плеча!» — съязвил мой внутренний голос.