— Всем добрый день! — вежливо сказала я и вопросительно посмотрела на Лару, резонно предполагая, что она не замедлит это мое утверждение опровергнуть.
— Да уж, добрый! — фыркнула Котова. — Потеряли кассету Зои Павловны, обормоты!
Я перевела вопросительный взгляд на Сашку и тем переадресовала «обормотов» персонально ему.
— Запись утренника «Здравствуй, школа!» в детском саду «Петушок», — скороговоркой объяснил мне коллега. — Обещали вернуть заказчику рабочий материал, но что-то я его никак не найду...
— А еще позиционируете себя как рекламное агентство полного цикла! — уязвила нас Котова.
— Полнее некуда! — заверила я, раздумывая, имеет ли мне смысл задерживаться в эпицентре конфликта.
Я совершенно точно никаких чужих кассет не брала и не теряла, а раз так, то не мне их и искать. Поэтому я закруглила краткую беседу вежливым «Всем пока!» и убежала из офиса, не реагируя на призывные крики Баринова, который жаждал моей активной помощи для проведения изысканий.
Пробегая по еловой аллее к троллейбусной остановке, я мимоходом заглянула в брешь и с облегчением удостоверилась, что на хвойной подстилке уже никто не валяется.
4
Компанейской девушке Алке Трошкиной было не очень интересно ходить по магазинам в одиночку. Не с кем было обсудить ценовую политику бутиков, не у кого спросить совета — покупать прямо сейчас или подождать распродажи. Одиноко побродив среди вешалок, точно девочка, заблудившаяся в дремучем лесу, преследуемая услужливыми продавщицами Трошкина почувствовала, что ей катастрофически не хватает человеческого общения. Она устало присела на пуф в примерочной, куда ее загнала свора натасканных на двуногую дичь торговых работниц, позвонила в роддом Катерине и торжественно сказала:
— Катя, я тебя поздравляю!
— Это нетипично, — скучным голосом заметила Катерина. — В последние дни я чаще принимаю соболезнования по поводу гибели Геночки и крушения моих брачных планов.
— Планы партии — планы народа! Пятилетку за три дня! — Чтобы взбодрить собеседницу, Алка добавила своему звонкому голосу мажорного звучания. — В пятницу ты, Катя, выходишь замуж за Александра, с чем я тебя и поздравляю!
— Серьезно? Он согласился?! — обрадованно ахнула невеста.
— Согласился? Да он был в бешеном восторге! — с энтузиазмом заверила ее Трошкина. — Как только увидел на Инке твои рыжие волосы, так сразу пал к ногам и предложил руку и сердце.
— Хорошо, что не протянул ноги! — засмеялась довольная Катя. — Говоришь, бракосочетание будет в пятницу? Ой, так это же всего через три дня! А свадебный ужин, а приглашения гостям, а праздничная программа? А что я надену?!
Разговор закономерно сместился на особо важную и актуальную тему свадебного наряда.
— Заморачиваться с новым платьем резона нет, — рассудила Катерина. — Все равно сшить его я не успею, а бегать по салонам в поисках подходящей модели мне доктор не разрешит. И какой смысл тратить сотни баксов на дурацкий кусок шелка, лент и кружев, который мне впредь никогда не пригодится?
— Это разумно, — осторожно одобрила Алка, которая в этом вопросе была крайне консервативна и для себя лично без сожаления и даже с радостью приобрела бы абсолютно непрактичное и откровенно одноразовое кружевное платье с узким корсетом, широким кринолином и шлейфом длиной в список жертв АО «МММ».
— Вот и я говорю, можно обойтись маленьким белым платьем в стиле Шанель, есть у меня такое, — обрадовалась поддержке Катька. — Пару вытачек распустить, и я в него еще вполне влезу... А вот фата...
— Да, как же фата? — оживилась Алка, с несказанным умилением вообразив себе трехметровый отрез органзы, густо затканной по краям серебром и усеянный жемчужинками.
— А фату я сама свяжу! — постановила Катерина. — Все равно мне тут делать совершенно нечего, вот и поработаю крючком.
Белое с серебром невесомое облако в воображении Трошкиной скукожилось и превратилось в корявую рыбацкую сеть.