Я вспомнила, что Катерина не раз с сожалением упоминала об экономности своего возлюбленного депутата. О его тщеславии, на мой взгляд, говорила пижонская шкиперская бородка. Это волосяное украшение имело ровный коричневый цвет, получить который иначе, нежели парикмахерским путем, было невозможно — уж я-то знаю, сколько раз пыталась заиметь шоколадные волосы! Мне стало интересно — а шевелюра у Катькиного героя-любовника тоже крашеная? К сожалению, наличие на голове Геннадия щегольской летней шляпы мешало как следует рассмотреть его прическу. Мелкодырчатые, как чайное ситечко, поля головного убора затеняли и лицо Ратиборского, но я находилась достаточно близко, чтобы разглядеть его ухоженные густые брови. Они тоже лоснились теплым шоколадом и походили на пару тщательно причесанных волосатых гусениц, возлегших на выгнутые дуги оправы солнечных очков. Это выглядело искусственно и не слишком аппетитно. На Катькином месте я бы убедила Ратиборского вернуть своему волосяному покрову менее эффектный, но более натуральный вид.
И уж совсем не приглянулся мне шелковый шейный платок уважаемого Геннадия! Хотя братец Зяма и приучил меня с большой терпимостью относиться к разному дизайнерскому выпендрежу в одежде, я считаю, что укутывать шею платком в тридцатиградусную жару — это сущий идиотизм!
«Наверное, под косынкой он прячет сто пятьдесят лишних подбородков!» — не успокаивался мой внутренний голос.
И я вспомнила, что два года назад, когда мы печатали плакаты с призывом «Голосуй за Ратиборского!», подбородок Геннадия Петровича уже тяготел к раздвоению, и тогда наш дизайнер Андрюха Сушкин делал ему безболезненную пластику лица в фотошопе.
Динь-дилинь! — хрустальным колокольчиком зазвенел мой мобильник.
Я взглянула на входящий номер: Катерина. Видимо, тоже увидела Ратиборского и спешит активизировать засадный полк в моем лице. Я могла бы не отвечать на звонок, но решила не нервировать женщину в интересном положении и приложила трубку к уху:
— Ну что?
— Объект вышел! — возбужденно выдохнула Катька. — Действуй!
— Не учи ученого! — отмахнулась я, признаться, тоже не без нервозности и сразу же выключила трубку.
Пора было незамедлительно начинать операцию «Марш-бросок к алтарю».
Я очень вдумчиво выбрала место для засады, чтобы успеть перехватить Геннадия Петровича на полпути между крыльцом ЗСК и его автомобилем. С учетом наличия бдительного охранника, стреляющего глазами направо и налево, идти на сближение с объектом следовало волнующей походкой «от бедра». По опыту прожитых лет я хорошо знаю, что длинноногие блондинки в мини относятся к категории граждан, вызывающих у брутальных мужчин минимум подозрений и максимум интереса. Я обоснованно предполагала, что при виде меня охранник и его хозяин непроизвольно притормозят, и я без проблем завяжу с Ратиборским легкую беседу с тяжелыми (для него!) последствиями.
Проблема возникла внезапно и, как водится, на ровном месте. Меня подвели парадные босоножки, которые я обуваю крайне редко, используя исключительно как спецэффект. На первом же шаге одна из пятнадцатисантиметровых шпилек — конкретно правая, — с хрустом вонзилась в узкую щель между неровными кубиками брусчатки и там застряла, засев до половины.
— А ч-ч-черт! — бессильно выругалась я, вновь опускаясь на лавочку.
— И придет она, вся в белом, но черна душой, с перстами багряными, окровавленными! — снова завопил неугомонный бородач.
Собственными перстами нормального окраса я торопливо ощупала доступный фрагмент застрявшего каблука и вздохнула. Стало ясно, что эффектный выход засадного полка отменяется. Варварски ломать становой хребет босоножкам за пятьсот баксов я не собиралась даже ради Катьки, да и не было в этом никакого смысла: хромая в вышедшей из строя обуви, я вызову у Ратиборского с его секьюрити не симпатию, а только лишь нежелательное подозрение.
Снова задилинькал мой мобильник: Катька явно расценила мое бездействие как подлое предательство.
— А что я могу? — не ответив на звонок, огрызнулась я.
Никем не потревоженный Геннадий Петрович в сопровождении охранника проследовал к автомобилю и удобно устроился на заднем сиденье. Секьюрити неспешной рысью потрусил в обход «БМВ» и уже взялся за ручку дверцы, когда к большой черной машине с потешным визгом и ревом подлетела радиоуправляемая игрушка. Едва не задавив моего заводного голубя, машинка закатилась под днище депутатской «бэхи» и там замерла.
Укоризненно курлыкнув, взлетел вспугнутый голубь.
— И принесет с собой огонь и дым, и прах, и пепел! — договорил придурковатый пророк.