— Я не знаю, чем вам помочь, — Гольцов пожал плечами. — Вам бы, наверное, лучше в милицию обратиться.
— Там не принимали заявление, пока трое суток не пройдет, — голос телефонной собеседницы Алексея совсем упал.
— Так ведь уже прошло? Всего доброго! — проорал нечуткий Гольцов и выключил телефон. — Извините. Я готов продолжить.
Трошкина уменьшила громкость и посмотрела на меня вопросительно:
— Кто такой этот Александр Сергеевич, который пропал?
— Не Пушкин, — ответила я, задумчиво потирая подбородок. — Пушкин не пропал, вон тридцать пять томов его сочинений книжную полку прогибают... Ладно, давай дослушаем запись.
Мы дослушали и досмотрели рабочий материал отснятого интервью до самого конца. Но ничего особо интересного из него для себя не вынесли. Трошкина, правда, резюмировала после сеанса:
— Вижу, что этот Гольцов на редкость скользкий тип, карьерист и врун, каких мало!
Но это мне было понятно по умолчанию: другие типы на политическом небосклоне и не задерживаются. Другие либо вообще не поднимаются выше уровня горизонта, либо падают, как метеориты, либо садятся в тундре, как закатное солнышко.
— Надо узнать про Александра Пущина, кто он есть таков, — решила я.
— Или кто он БЫЛ таков! — поправила Алка, распахнув глаза. — Если человек трое суток не появляется дома и никак не дает о себе знать, это плохой признак!
— Да ладно! — я отмахнулась от зловещего пророчества початой бутылкой шампанского. — Далеко не каждый мужик — человек! Наши с тобой любимые мужчины сколько уже отсутствуют? Почти неделю уже! А сколько раз за это время они давали о себе знать?
— Нисколько, — неохотно признала Трошкина.
Она выключила телик, побарабанила ногтями по подлокотнику кресла, искоса посмотрела на бутылку и потянулась за бокалом:
— Налей и мне, пожалуй!
— За отсутствующих здесь мужчин? — понимающе спросила я, разливая по бокалам шипучку.
— За присутствующих здесь дам! — не согласилась с тостом Алка.
Мы допили шампанское, превратили в руины кондитерский Колизей, пожелали друг другу спокойной ночи, в отсутствии любящих мужчин обменялись сестринским поцелуем в щечку, и Алка ушла к себе. Оставшись одна, я сделала контрольный звонок в Бурково, успокоила родственников сообщением, что на данный момент у меня все в порядке, и легла спать.
Среда
1
Сержик Мызин бочком, как благородная барышня в дамском седле, сидел на подоконнике, смотрел на улицу и с грустью думал о том, что не так он представлял себе работу в Конторе. Сержик был глубоко разочарован ничтожностью своего первого задания и не скрывал растрепанных чувств от горшка с традесканцией, составлявшего ему компанию на подоконнике.
— Понимаешь, кактус! — проникновенно сказал он традесканции, до неузнаваемости искаженной борьбой за выживание в условиях вечно задымленной курилки. — Я, конечно, не ждал, что студенту-практиканту поручат ловить шпионов или охранять президентов. Но все-таки! Я думал, что буду делать что-то большое и важное! А мне поручают только мелкое и незначительное!
Сержик потряс перед равнодушной традесканцией кулечком с бубликами и посмотрел на мучные изделия с ненавистью, которой они не заслуживали. Сержик бегал за бубликами уже третий день и в связи с этим чувствовал себя отвратительно.
— Ну-с, курсант, пора вам показать себя в деле! — посмотрев на часы, значительно сказал позавчера утром капитан Никифоров — сорокалетний мужчина среднего роста, нормального телосложения, с умеренно приятным незапоминающимся лицом и внимательным взглядом.
— Я готов! — ответил Сержик, расправляя лопатки.
— Смотрите внимательно, коллега, — понизив голос, сказал старший лейтенант Березкин — молодой мужчина спортивного телосложения, с умеренно приятным незапоминающимся лицом и внимательным взглядом. — Это схематическое изображение вашего маршрута. Отправная точка — здание Конторы, место назначения — муниципальное унитарное предприятие булочная «Колобок», расчетное время в пути — семь минут. Туда и обратно — четырнадцать.
— Плюс от минуты до пяти на выполнение задания, — веско добавил капитан Никифоров.
— А какое задание? — замирающим голосом спросил практикант.
Муниципальное унитарное предприятие булочная «Колобок» в его представлении запросто могло располагать стратегически важной технологией выпечки солдатских галет, рецепт которых жаждали заполучить все потенциально вражеские армии.