— Думаешь, это правда? Что оперативники уже задержали виновных?
Трошкина пожала плечами и дипломатично промолчала. Святой веры в оперативников и разных прочих силовиков у нее явно не имелось.
— Сцапали небось первых, кто под руку попался, — подумала я вслух. — А теперь немного остынут, успокоятся и начнут копать по-настоящему. Тут-то наша Катька и загремит на цугундер...
Я скопировала суровую мину и архиважный тон знакомого диктора новостей и озвучила свое представление о дальнейшем развитии событий:
— В результате следственных мероприятий, проведенных под личным контролем губернатора, установлено, что убийство депутата Ратиборского организовала его беременная любовница, обманувшаяся в лучших надеждах на заключение законного брака! На почве интересного положения психика депутатской подруги расстроилась так сильно, что заодно с коварным обманщиком Ратиборским она бестрепетно ухлопала троих и причинила повреждения еще пяти гражданам!
— Шести, — напомнила Трошкина, покосившись на мой каблук. — Может, конечно, не все так плохо, но этот твой текст звучит вполне убедительно. Думаю, Катерина неизбежно попадет под подозрение.
— Как минимум, — согласилась я, затолкав в рот четвертую по счету конфету.
— Что делать-то будем? — спросила Алка, тоже хрустнув шоколадкой.
Я тщательно расправила фантик с нарисованным на нем беременным медведем и сочувственно погладила тоскливую белую морду.
— Катьку на всякий случай спрячем! Чтобы никакое следствие до нее не добралось.
— И?.. — Трошкина, безошибочно догадавшись, что это еще не все, подняла брови.
— И будем искать смысл жизни, — веско, но неопределенно сказала я.
Было жарко, и делать ничего не хотелось.
— Девочки! — тихо прошелестел в коридоре знакомый голос.
Мы с Трошкиной синхронно обернулись.
— А вы могли бы искать не только смысл? — спросила Катька, обнимая дверной косяк.
— А что еще? — невнятно спросила Алка.
Забытый за щекой «Мишка» сильно портил ей дикцию.
— Пожалуйста, поищите заодно мужа для меня и отца для моего ребенка! — жалобно попросила Катерина.
— Это должен быть один человек? — уточнила Трошкина.
Я молча наступила ей на ногу.
— Ой, б... Ой-бязательно поищем! — оживленно пообещала Алка.
— Тогда предлагаю разделиться! — сказала я, цапнув из вазочки последнего «Мишку» (конфетами и мужчинами я, как правило, делиться не намерена). — Ты, Трошкина, ищешь мужа и отца, а я — смысл жизни.
— А я? — спросила Катька.
— А ты прячешься! Для начала — на Алкином диване под плюшевой накидкой, — я покосилась на темный телеэкран и не удержалась, снова скопировала эффектные интонации теледиктора:
— О дальнейших наших планах мы тебе сообщим!
— Когда у нас будут дальнейшие планы! — простодушно добавила Трошкина, испортив все впечатление от моих веских слов.
Тем не менее к разработке планов мы приступили безотлагательно.
Первоочередной задачей представлялось спрятать Катерину в тихом милом месте, где ее не смогут найти и побеспокоить никакие следователи-дознаватели. Алка сгоряча предложила было отправить Катьку на свою овечью ферму в Австралию — что и говорить, это место и тихое, и милое, однако Катерина призналась, что многолетняя беспорочная служба в «МБС» не позволила ей сделать финансовые запасы, достаточные для такого далекого путешествия. И нам пришлось отказаться от этой идеи, а жаль! Наверняка у следственных работников тоже не нашлось бы денег на заокеанский поход за свидетельскими показаниями и подозреваемыми.
— Отпустите меня в Гималаи! — уныло напела Катерина, видимо, решив, что она может себе позволить лишь дальнее странствие пешим ходом с узелком на палочке.
— Ты еще в сплав на плоту по горной речке попросись! — оборвала я тоскливые вокализы.
С учетом прогрессирующей беременности потенциальной странницы тихое-милое место для нее имело смысл подбирать в краях, охваченных современными программами поддержки материнства и детства.
— Тогда остается шестой роддом, там принимают на сохранение не только по показаниям, но и просто по желанию — за деньги, — вздохнула Катька.
Мы подбили баланс и решили, что на трехнедельное пребывание в роддоме денег наскребем, а за это время уж как-нибудь «отмажем» Катьку от весьма вероятных подозрений и обвинений. Оставалось решить вопрос конспирации.
— Ляжешь на сохранение под другим именем! — твердо сказала я.
— Ах, как бы мне хотелось сделать это под именем Катерины Ратиборской! — погрустнела подруга.