Глава вторая
Гусары
«Хотя эпоха Революции привела к большой небрежности в обмундировании воинских частей и к отсутствию у них единообразной формы одежды, 1-й гусарский полк тщательно сохранял свою прежнюю униформу времен Бершени. Все кавалеристы должны были выглядеть одинаково. Так как в гусарских полках солдаты носили не только косичку на затылке, но еще и заплетали длинные косы на висках и закручивали усы, было необходимо, чтобы у всех, принадлежащих к данной части, были усы, косичка и косы. А так как у меня не было ни одной из этих деталей, мой наставник препроводил меня к парикмахеру эскадрона, где к моим волосам, уже достаточно отросшим, прикрепили ложные косицу и такие же косы. Сначала мне это очень мешало, но я к ним довольно быстро привык, и мне даже нравилось. Мне казалось, что они придают мне облик старого гусара. Но с усами дело обстояло сложнее. Растительности на лице у меня было не больше, чем у девушки, и, поскольку мое безусое лицо не красило ряды эскадрона, Пертеле, согласно обычаям Бершени, взял горшок с черной смолой и пальцем нарисовал мне два огромных клыка, которые покрывали верхнюю губу и поднимались почти до глаз».
Марселей Марбо начал воевать с нарисованными усами. Автор, наверное, самых знаменитых мемуаров кавалериста в эпоху Наполеона. Сам император успел ознакомиться с ними на острове Святой Елены и был сильно впечатлен. Считается, что именно Марбо вдохновил Артура Конан Дойля на создание цикла рассказов о бригадире Жераре. Так что поводов начать с гусар более чем достаточно.
«Гусар, который не убит до тридцати лет, не гусар, а дрянь!» Выражение, ставшее легендарным, приписывают знаменитому генералу Лассалю. Знал, о чем говорит, хотя сам погиб только в тридцать четыре. Гусары и выглядели эффектно, и вели себя соответствующим образом. Храбрость без меры, склонность к неординарным поступкам в той же пропорции. В любой армии. Во французской во времена Первой империи было 14 (фактически – 13) гусарских полков, отличавшихся униформой.
Красавцы, их даже друг с другом не спутаешь. Одни закинутые через левое плечо ментики (что-то вроде дополнительной куртки) чего стоят! У 1-го полка – голубые, у 2-го – каштаново-коричневые, у 3-го – серебристо-серые, у 4-го – ярко-красные, у 5-го – белые и т. д.
Усы, косички и прочие «естественные» украшения не возбранялись, а даже приветствовались. Едва ли не единственное, в чем гусары были похожи, – телосложение. Брали в гусары людей невысоких, по сегодняшним меркам просто маленьких. Большинство – в районе 160 см и даже меньше. Но – коренастых, крепких. Для всадника – то, что надо.
А разного рода «злоупотребления» по части экипировки и униформы – это уже часть имиджа. Гусар обязан быть эффектным. Гусар – щеголь, модник, задира, повеса… Отчаянно храбр и столь же легкомыслен. Многие считают, что само понятие «гусарство» сформировалось именно в наполеоновскую эпоху. Что ж, и бригадир Жерар, и поручик Ржевский родом оттуда. Наше представление о гусарах как о забияках, готовых драться по любому поводу не только с врагом, но и друг с другом, – тоже.
Дуэли – то, что прочно ассоциируется прежде всего с гусарами. На основе многочисленных мемуаров можно сделать очевидный вывод – стать «своим» без показательной или скандальной дуэли было просто нельзя.
Задолго до плохого фильма о Наполеоне Ридли Скотт снял очень хороший – «Дуэлянты» (1977), по повести Джозефа Конрада «Дуэль». В основе ее реальная история многолетнего противостояния двух офицеров наполеоновской армии. Один из них, Франсуа Луи Фурнье-Сарловез, олицетворяет собой все худшее, что было во французских гусарах. Постоянные нарушения дисциплины, строптивость и т. д. Меж тем Фурнье-Сарловез, неоднократно побывавший под арестом, дослужился до генерала, достиг высоких чинов. Он – командир и, по идее, пример для подчиненных.
Марбо отлично развил мысль о пагубности подобных «образцов поведения» на примере легендарного Лассаля. «Лассаль был красив и остроумен, был хорошо образован и воспитан, но вел себя как шалопай. Он пил, ругался, орал песни, все ломал, был заядлым игроком. Он был прекрасным наездником, его храбрость граничила с дерзостью.
Его смерть в битве при Ваграме нанесла большой урон легкой кавалерии, в которой он улучшил военную подготовку. Но, с другой стороны, нанес ей и немалый вред, так как солдаты имитировали недостатки и плохие стороны своих командиров, приводивших их к победе. Пример генерала Лассаля был вреден для легкой кавалерии, где подобные традиции укоренились надолго. Какой же это егерь, а тем более гусар, если, по примеру Лассаля, он не скандалист, не сквернослов, не смутьян и не любитель выпить! Многие офицеры копировали недостатки этого генерала, но никто из них не имел тех качеств, из-за которых Лассалю прощалось все».