Кардинала Рубинового Круга Бремиана Баркла.
Мои глазенки так и впились в эти две фамилии, затем я вернулся к фамилии автора, написавшего столь полезный труд. Драмьенн Баркл! Первый Советник Императора сира Лилиафа Эльзорана. Драмьенн Баркл!
Одно из двух: либо родственник либо?.. Или очень-очень близкий эльф коварному агрессору Бремиану Барклу? Наверняка, дальше я смогу поглубже разобраться в вековых тайнах той эпохи?
— Аль-ки-ир!
— Альки-ир!
Орали мне на ухо в два голоса, а я плавал в вязком омуте тысячелетних легенд и гипотез, в раритетах, превращенных временем в сказку.
— Алькир! — меня трясли уже за плечи.
— Рейван! — оглушено зашипел я в ответ, приходя в себя и озадачено крутя головой, к моему внезапному удивлению храпел лишь беспечный к порядку Конек; Рыжик, Рейван и Борнас всклокочено застыли возле меня, тревожно пялились на мою персону.
— Рейван, Аллон побери, отпусти мое плечо, мне же больно!
— Алькир, что с вами? Вы себя нормально чувствуете?
Я неожиданно почувствовал себя страшно уставшим, хотелось очень спать.
— Как вы нас напугали! Бормотали под нос и…
— Я что-то говорил?! Вы слышали? — спохватился я.
— Наверное, на эльфийском? Слов было не разобрать, — после тщательного взвешивания предположил десятник.
— Давайте спать! Хватит устраивать концерты! — посоветовал сонный Желудь.
И я вполне с ним согласился. Собрал книги и намостил лежак.
— Ох, и напугали же вы нас, Алькир, — слабо откликнулся Рейван.
— Постараюсь больше не бормотать, — неуверенно пообещал я.
— Ага. В том числе и постарайтесь следить за глазами, — тут же добавил караульный.
Я встрепенулся.
— За глазами? А что с ними не так?
Рейван медлил с объяснениями.
— Они у вас горели кровавым огнем…
— Мы в Золотой Рудне! — серьезно оповестил всех Рыжик.
До Гранитной Балки неделя хода!
Я тяжело сглотнул, меня добивал один очень важный вопрос: есть ли у нас шанс дотянуть до оборонительного форта? И кто из нас выдержит дьявольский темп? Сурка, Волчары и Крученя с нами нет! Еще в Диком погиб Родрик, хвала Аллону и за это, жертв могло оказаться намного больше, до Гранитки и обратно, поле, усеянное обледенелыми, истерзанными трупами. Я зажмурился и мысленно содрогнулся. Вариантов у нас немного, но среди них мы старались выбирать, по меньшей мере, самые оптимальные и менее болезненные. Золотая Рудня! Как и прежде мы в пещерах, правда не стоило по этому поводу сильно сопереживать, я помнил, за Золотой Рудней начиналась холмистая местность, усеянная обломками скал, и спрятаться среди них проблем намного больше, чем в пещерах или извилистых тоннелях. Похоже неприятности наши еще впереди…
"Серые" твари на время перестали нас беспокоить, хотя нам с трудом верилось, будто монстры потеряли наш след, очевидно, просто-напросто ловят прекрасный момент, чтобы атаковать нас наверняка? Ударить по нам со всей силой! Я непроизвольно вспомнил "колючие" морозы, меня от одной мысли обдало холодом, ну и силища у шаманов! С такой быстротой превращать плоть в кусок льда. Надо будет как-нибудь расспросить Борнаса, каким чудом или с рождения владеют некой магией гоблинские шаманы, вследствие которых у них, получается, творить такое могучее и сильное колдовство? Возможно, Борнас теоретически представляет, с чем мы имеем дело? Как никак до сей поры его стараниями мы и живы, значит, он знает больше, чем говорит.
Фляга с водой в моих руках задрожала, я расхлюпал драгоценную влагу себе на бороду и усы, потеки скатились по заросшему подбородку.
— Алькир осторожнее у нас и без того мало запасов! Думаю, до Гранитки придется ужаться! Осталась половина этой фляги и есть половина у Рыжика… У остальных вода на дне, — с холодностью заметил десятник.
Я с извинениями вернул посуду Рейвану, он зацепил ее на поясе. Мысли мои продолжали вытанцовывать в голове безумные пляски.
Кряхтение Конька прекратилось, он завалился спиною на кусок скального выступа и подремывал — у нас десятиминутный перерыв. И потом опять жесткий бег, карабканье и ползанье по тоннелям. Я боялся представить, на что похожи наши ноги, пятки и пальцы? Я давно натер такие мозоли, и они успели огрубеть и зачерстветь. Мышцы давно перестали болеть, я адаптировался к постоянным нагрузкам и темпу, заданному либо Борнасом с Рыжиком, либо командами Рейвана. Лишь не хотело слушаться сердце, постоянно вредничало, словно малый ребенок — выбивалось из грудной клетки толчками, разгоняло, бешено кровь по жилам, и я неумело стимулировал его исцеляющими плетениями, чтобы не загнуться где-нибудь на перевале, но способности мои не равнять с Борнасом, его же тревожить я не решался, отлаживал лечение на потом. К его услугам я считал, обратиться еще успею, попадать в зависимость к арестанту и даже временно реабилитированному в край опасно, можно схлопотать и попасться в ловкую западню…. Но лучше думать не об этом!..