— И я попрошу тебя и твою канцелярию, подготовить вот какой им ответ. Ибо наши враги не дремлют, думают за какой бок нас укусить. А храм вовек будет нам должен… и всецело обязан.
— А ваша дочь?
Герцог угрюмо прикрыл глаза, борясь с нахлынувшими чувствами.
— Готовь дальнокрыла, Томаш!..
Родж никогда бы не смог предположить, что в такой дыре, даже яме, можно временно залечь и зализывать свои раны? Можно согнувшись в три погибели жаться под дырявыми и вонючими одеялами, греться возле глиняной печки и вздрагивать почти от каждого шороха. Крысы. Кроллы. Снежные блохи. Голодные полуодичалые собаки. И в довершение к чудесному ансамблю — настырные и наглые бездомные, так же как Эвелин, и такие же, как в одночасье стал подмастер Родж. От былой хваленой наглости не осталось и следа. Редко снился храм, а если снился, то в наполненных кошмарами сюжетах, от которых не то, что проспаться, очухаться наяву не сразу получалось. Родж со временем перестал беспокоиться о постоянных патрулях, рыскающих по Мейдрину, а так как за продуктами и всякой мелочью в основном выбиралась Эвелин, то автоматически глазами и ушами стала столичная "девка". Как ни пытался Родж выбить из ее головы дурные привычки, так и ничего не получилось. Имея запас небольших денег, и распределяя его сугубо на продукты, девчонка умудрялась глупить, тащить в "берлогу" разный хлам, найденный на помойках и свалках.
За неделю отлежки Родж кое-как справился с ранами. Минимум магии и максимум отдыха, дали о себе знать — мальчишка спокойно уже мог держаться на ногах, двигать руками, приседать, давать небольшие нагрузки на спину и поясницу. В стычке спина серьезно пострадала, когда храмовник перебирался через высокую ограду в парке резиденции герцога и тогда же удар магика достал его на полпути. Он позволял Эвелин перевязывать себя, замазывать купленной шлюхой у знакомого аптекаря мазью, порезы и ссадины. Рассечены на спине оказались, глубокими, и девчонка впервые дни с ужасом и тревогой едва выносила страшное зрелище, увечья лишь благодаря своевременному лечению не загноились, не дали воспаление и не привели к катастрофе. День задержки и Родж спокойно мог схлопотать заражение крови. Благо у Эвелин нашлось достаточно знакомств на рынках, в незнакомой для Роджа среде, позволивших укрыться от гвардейских налетов.
Безграничными знакомствами, как представилось в дальнейшем, Эвелин не владела, что тут же сказалось на их временном паскудном пребывании, частенько терроризировала местная шпана, заинтересовавшаяся странными подробностями гибели Валета и его бандюков. Новые слухи всплывали над старыми, невероятней и страшней первых: Валет и его дружки не только были бродягами и попрошайками, но отъявленными головорезами, решающими особо грязные и "тяжелые" заказы в мире городских трущоб. Такими заказами брезговала даже Гильдия Ножовщиков и Гильдия Воров, да что там говорить! — незаконные колдуны и некроманты и те, сторонились испачкаться в таких делах. "Убойные" ребята, если не считать того феноменального факта, что их ненароком завалил паренек-мечник. Горевать по такому случаю, вряд ли кто спешил, если бы конечно не один скверный момент — в ту ночь на мусорке копалась не вся ватага лихачей, а только половина группировки, остальные молодчики промышляли в старых кварталах столицы и слухом не ведали о злоключениях с их ребятами и ватажком. В результате развязки на утро всполошился весь бандитский свет Мейдрина, зачинщиков расправы искали вокруг, где только могли, об этом взахлеб поведала Эвелин Роджу, вернувшись с рынка со свертками в руках. В долгие дни и ночи они сидели в "дыре" не высовываясь, боясь, лишний раз показать носа из лежки. К довершению общей картины неприятностей — число патрулей усилилось, теперь их искали кто кому не лень: бандиты и гвардейцы.
Родж чувствовал, что рано или поздно везение оборвется, как обрывается сладкий и прекрасный сон — мрачно-обыденной явью. Его опасения не остались беспочвенными, такой день наступил…
Их нора находилась среди одно и двухэтажных лачуг, граничащих с задним двором убогого торгового рынка. По обыкновению, в самый разгар дня, со стороны палаток и высокого каменного забора до подмастера долетали зазывные крики торгашей и спекулянтов. Выспаться по утрам редко кто давал, но отлежавшись пару недель на драных одеялах, Родж затосковался по физическим нагрузкам и храмовой муштре. Хранить инкогнитость и постоянно прятаться — не в его характере. И воин днями напролет обремененный бездействием стал ощущать закипающую в груди ярость… не дело такому бойцу как он прятаться от городской швали и тем более от недоучек — гвардейцев! Что ж! Очень скоро судьба преподнесла подмастеру прекрасную возможность, в который раз показать, на что он способен…