Тровен кивнул, спокойно принимая такой ход разговора. Конечно же, он знал, что такое батерс, главная энергетическая деталь дирижаблей, обеспечивавшая согласованность действия магии и техники.
— На учебных моделях дирижаблей, применяемых здесь, батерс немножко отличается от классического, — речь Раль была почти тишиной и, к счастью, живой. На Синди она старалась не смотреть. — Наши «воздушные корабли» так и не взлетят. Если в обычных батерс при полете используется на высокой мощности, то у нас он применяется где-то наполовину, лишь для демонстрации. Эта «работа вхолостую» не предусматривается изначально конструкцией, и если она длится долго, то в механизмах могут возникать неполадки. Так что каждый вечер батерс снимают с моделей, чтобы прочистить и приготовить к следующему учебному дню.
Раль на мгновение замолчала, переключаясь с монотонной лекции на воспоминания и ощущения.
— Вы не учились здесь, — задумчиво, еле слышно произнесла она. — Так что вы не знаете, чем живут ученики Центра и что среди них считается особенно почетным. При спуске батерса присутствуют лишь те, кому положено его снимать, остальным строго запрещено в это время находиться при учебных моделях. Рискованно. Потому и привлекательно. Вы не видели, каким восхищением окружают человека, который видел спуск батерса, ведь это показатель смелости и удачливости. Синди захотела этого восхищения, и она его получила. Получила вместе с той энергией, которую не сумела удержать внутри себя: она выплеснулась во время занятия на механизм, что и вызвало обрушение.
— Выглядит логично, — оценил версию Тровен. Хотел, наверное, сказать что-то ещё, но замолчал, увидев, что Раль чуть поморщилась: её сбили с намеченной линии, и несколько хороших мыслей рассыпались серой пылью, не желая уже возвращаться.
— Синди могла бы справиться с этой энергией, но ей помешали, — все же зазвучал шепот. — Ей передали блокиратор, сказав, что он все сгладит, а он только усугубил. Тот, кто передал, хотел этой смерти. — Раль внезапно замерла, сама удивленная тем, что только что сказала. Она хотела не выходить за рамки обязанностей, но с удивительной легкостью выскользнула из них на волне предчувствий и догадок.
Тровен нахмурился и шагнул к Синди, повернул её левую руку запястьем вверх и мрачно глянул на голубую металлическую полоску, закрепленную в коже маленькими иголочками.
— Кустарная вещь, но до чего же ловко сделана, — он провел пальцем по блокиратору. — Вы видели, кто и как передал эту вещь погибшей?
Раль покачала головой.
— Нет, — она не меняла шепота. — Я просто знаю, что передали. Сегодня утром. Синди не собиралась применять дополнительный блокиратор, но ей предложили неплохой вариант, и она согласилась.
Тровен напрягся.
— Кто предложил?
— Я не знаю, — беспомощно развела руками Раль. — Просто история, хорошо это или плохо, имеет свойство повторяться.
Она задумчиво глянула на своё левое запястье с еле заметными следами от таких же дополнительных блокираторов. Три года назад они уже перестали иметь смысл, но маленькие красные точки остались на всю жизнь неприятным напоминанием.
— Вы имеете в виду случившуюся когда-либо ранее историю с нарочно подложенным человеку кустарным блокиратором, что привело к смерти? — попытался понять Тровен.
Раль вскинула голову.
— Я имею в виду старую мрачную легенду о демоне, который давал людям самые обычные предметы, становящиеся орудиями убийства или самоубийства.
— Почему вы так уверены, что произошло именно это? — Тровен не подавал виду, но он наверняка путался в словах собеседницы. Или не путался, а путалась она.
— Я Мистераль, хоть и ношу сейчас фамилию Раль, — это звучало уже громче. Фамилия «Мистераль» никогда не гармонировала с тишиной, а должна была звучать, петь, жить так ярко, как только могла. — Шесть лет назад весь Грозовой Мир говорил о Проводнике, человеке, воплощавшем собой того демона. Убийце, не совершившим ни одного убийства самостоятельно. Потом он погиб. А память осталась и никогда не изгладится. Я знаю, что Синди смотрела на спуск батерса, я знаю, что она подстраховалась и не могла просто так оплошать с этой энергией, я увидела этот блокиратор и поняла, что Синди просто о нем ничего не успела узнать, потому и не сняла перед практикой. Дальше во мне говорят не факты, а то, что не зависит от фактов, но мне кажется, что вы придете к тому же выводу, что и я.
Майор Тровен медленно кивнул.
***
Его подпольная деятельность дала прекрасные результаты — такие, что впору было назвать себя везунчиком. Хор не ожидал доверия со стороны Ли Ханненсдон и ещё больше не ожидал, что его направят на расследование именно в том направлении, в каком он хотел работать. Тайны семьи Мистераль — ими, пожалуй, интересовались многие, тем более жители Грозового Мира, к которым относился в прошлом Мальс Хорана. Сейчас его местом жительства стала столица Объединенного Мира — как и у всех одаренных. Смешно, но это слово уже стало в их стране ругательством: ни то ни се, одаренный, и больше никакой пользы. Слово, взятое лишь для того, чтобы не звучало грубо, а на самом деле все они были бездарными. Почти. Мальс Хор не просто так мечтал об изменении всего, он мог подняться наверх, но оставался в самом низу, потому что иначе не мог выполнить важнейшего дела, к которому готовился десять лет.
Может, в семье Мистераль существовало и не так много секретов, может, Ли Ханнесдон не так уж рвалась их узнать. Вряд ли Раль интересовала её сильнее интриг в Центре. В первую очередь это задание служило проверкой кандидату в тайные помощники директрисы. Пару раз мелькали мысли, что семейство Раль прячет в шкафах скелетов не больше, чем все прочие фамилии, а странности имеют логичное и тривиальное объяснение, просто о нем не стало известно всему миру. Однако задача состояла в том, чтобы узнать как можно больше, чтобы показать, как много он умеет узнавать.
Хор шел по улице Квемеры, заполненного паром и шумом сердца Объединенного Мира. Сотню лет назад маленький город, во время войны она стала островом спокойствия, стремительно расцвела и сделалась в итоге столицей всего огромного государства — по сути, центром половины планеты, которая поделилась на две части: Объединенный Мир и Островной, или же просто Острова, занимавшие один из четырех материков. С Островами, так и не признавшими глобальное государство, долгое время велась война, но сорок лет назад стороны заключили мир и совершенно отдалились друг от друга.
За не слишком долгий срок, проведенный в звании столицы, Квемера немало выросла, втягивая в себя близлежащие города и деревни, дымя по окраинам заводами, шумя автомобилями, поездами и дирижаблями. Совсем молодая, она, в отличие от столицы Грозового Мира, не имела старого центра, более спокойного и величественного. Квемера была воплощением нынешнего волнительного, суетливо мчащегося вперед и вверх века, а кусочки старины давно спрятались среди сверкания и мелькания всего нового. Улицы почти что с самого начала строили и мостили для того, чтобы по ним ездили не только лошади и телеги: автомобили давно перестали быть редкостью для столицы, хоть и владели ими только обеспеченные люди. По центру ходили громоздкие пневматические трамваи, в южных районах, где преобладали холмы, использовались канатные.
Поскольку именно в столице располагался Центр, то Хор знал многие её уголки: за время своей одаренности сумел изучить, благо память всегда была хорошей. После всех хождений, прогулок, бегов и приключений какие-то места стали неприятными, какие-то — даже пугающими, но в целом он любил этот бурный город. Здесь находились главные учебные заведения для наследников наиболее известных фамилий, однако Мистерали, хоть и жили во всех Мирах, учились только в Грозовом.
Хору потребовалось двадцать минут, чтобы дойти от любимейшего Центра до скромного здания Академии Культуры, окруженного кирпичной оградой, в некоторых местах оплетенной диким виноградом. Поскольку даже чиновники из правительства признавали в деятелях культуры романтически настроенных личностей, здесь имелся сад, которому, впрочем, доставалось от всех технических аспектов планировки города.