Уже после суда над «заговорщиками» И.С. Конева в июле 1937 г. неожиданно вызвали в Москву к наркому обороны К.Е. Ворошилову. Вызов мог означать что угодно, в том числе и арест, ибо «железный» Клим нередко прибегал к такому подлому приему. Но опасаться было нечего. Руководству Наркомата обороны требовался опытный командир Особого корпуса и советник при Монгольской народной армии. Выбор пал на Ивана Степановича, который хорошо знал условия Забайкальского театра военных действий. В Кремле его принял И.В. Сталин (Джугашвили). Он, ознакомив Конева с обстановкой, сложившейся в Монголии, сказал:
— В связи с наступлением японцев в Маньчжурии у них подготовлен и план захвата Монгольской Народной Республики, а задача Красной Армии — не допустить захвата Монголии японскими войсками, не допустить выхода японцев к границам Советского Союза в районе озера Байкал и не дать им перерезать нашу дальневосточную магистраль.
Слово вождя — закон. И.С. Конев, сдав дела, выехал к новому месту службы. Семья пока оставалась в Минске. Здесь в ноябре 1937 г. после тяжелой болезни умер его отец.
Обстановка на границе Советского Союза с Китаем была весьма напряженной. В январе 1935 г. японские войска вторглись на территорию Монгольской Народной Республики и захватили часть восточного выступа территории этой страны. 12 марта 1936 г. между Советским Союзом и МНР был подписан Протокол о взаимопомощи сроком на 10 лет. Агрессия, предпринятая японской армией против Китая в июле 1937 г., потребовала усиления советского присутствия в Монголии.
Но была еще одна причина ввода войск Красной Армии. Правительство МНР во главе с П. Гэндэном не проявляло особой активности в борьбе с «реакционным духовенством», на чем настаивал И.В. Сталин. Поэтому в марте 1936 г. под нажимом из Москвы пленум ЦК Монгольской народно-революционной партии вывел Гэндэна из состава ЦК и снял его с должности премьер-министра. Тогда же Государственная внутренняя охрана была преобразована в министерство внутренних дел, которое возглавил протеже Сталина X. Чойбалсан. Одновременно состоялись показательные судебные процессы против ламского духовенства. 5 августа 1937 г. был арестован посол СССР в Монголии В.Х. Таиров, из которого следователи выбили показания о связях с японской разведкой. В числе своих сообщников он назвал Гэндэна, проживавшего с семьей в доме отдыха «Форос» в Крыму под наблюдением сотрудников Наркомата внутренних дел СССР.
Ситуация на Дальнем Востоке была рассмотрена 13 и 14 августа на совещаниях у И.В. Сталина с участием председателя СНК СССР В.М. Молотова (Скрябин), наркома обороны Маршала Советского Союза К.Е. Ворошилова, наркома внутренних дел СССР Н.И. Ежова и др. В Монголию направляется правительственная делегация СССР во главе с первым заместителем наркома внутренних дел М.П. Фриновским[6] и начальником Политуправления Красной Армии П.А. Смирновым[7].22 августа скончался министр обороны МНР маршал Г. Демид, якобы, отравившись консервами. 27 августа принимается решение о немедленном вводе советских войск на территорию МНР. В директиве командующему войсками Забайкальского военного округа Сталин писал:
«Первое. Пакт о взаимной помощи гарантирует нас от внезапного появления японских войск через МНР в районе Байкала, повторяю, Байкала, от перерыва железнодорожной линии у Верхнеудинска (ныне — Улан-Удэ. — Авт.) и от выхода японцев в тыл дальневосточным войскам.
Второе. Вводя войска в МНР, мы преследуем не цели захвата Монголии и не цели вторжения в Маньчжурию или Китай, а лишь цели обороны МНР от японского вторжения, а значит, и цели обороны Забайкалья от японского вторжения через МНР»{21}.
20 августа по старинному тракту Верхнеудинск — Кяхта начали марш в сторону монгольской границы части 35-й моторизованной дивизии и 32-й механизированной бригады. 27 августа на монгольский аэродром в Баин-Тумене приземлились 52 советских самолета. На следующий день части Красной Армии пересекли монгольскую границу. «Известно, что опоздание с вводом войск РККА в МНР на 8–10 дней могло изменить обстановку не в нашу пользу, — сообщал Конев в июне 1938 г. в Москву, — так как банда шпионов и японских агентов Гендун, Демид, Даризап готовит переворот в МНР 9 сентября, в этот же день должен был состояться переход границы японскими войсками»{22}. С.Е. Михеенков, автор книги о маршале Коневе, «позабыл» привести окончание этого донесения. А оно гласило: «5 этой спешке орудовавшая в Забайкальском военном округе банда врагов народа, сидевшая во главе руководства округом, заслала части и соединения без должной проверки, засоренные вражескими элементами»[8].
6
Фриновский М.П. (1898–1940), командарм 1-го ранга. 6 апреля 1939 г. арестован по обвинению в «организации троцкистско-фашистского заговора в НКВД». 4 февраля 1940 г. Военной коллегией Верховного суда СССР приговорен к смертной казни и расстрелян.
7
Смирнов П.А. (1897–1939), армейский комиссар 1-го ранга. Арестован 30 июня 1938 г. Военной коллегией Верховного суда СССР 22 февраля 1939 г. по обвинению в участии в военном заговоре приговорен к расстрелу. Приговор приведен в исполнение 23 февраля 1939 г.
8
«Руководство округа» — это командарм 2-го ранга М.Д. Великанов. Он 28 ноября 1937 г. был арестован и 29 июля следующего года расстрелян.