– Неужто жмурик наш сегодняшний сподобился?! – давненько - давненько не выглядел Роланд фон Штауфен столь озадаченным. – Не может быть! Да уж! Зашибись погодка… Гм… Хундерт швэнце ин майнер келе, унд цу феранкерн мищь ин ден арш…
– Точно так, господа хорошие! Джон Андерсон собственной персоной! Последняя попытка, кстати, самая удачливая, состоялась где - то около года назад. Вот и думайте теперь! …Учти, котёнок, я по вашей берлинской мове тоже неплохо шпрейхаю. Ерст денкн, дан ленкн ! Сам - то сообразил, чего сморозил, али у тебя язык завсегда вперёд паровоза летит?!
– А что, собственно, такое? – сально осклабился Рол.
– Если я правильно поняла… Было высказано некое автопожелание… М - м - м - м… за гранью, я бы даже сказала, эдакого сурового мужеского супермазохизма… Или супрематизма? А - а - а - а, – не в силах выразить словами абсолютное бессмыслие последнего, безнадёжно махнула рукой, – та же шняга! В общем, подобного злющему врагу не пожелаешь, не то что себе, Ролушка! Ай - яй - яй, как опрометчиво! Для начала – рыбка золотая случайно ведь рядышком может оказаться. С нашими - то техническими возможностями – запросто! Ха - ха! Осознаёшь печальные последствия? Да и там, наверху, – Назарова привычным уже жестом тыкнула в люстру, – желание твоё мигом исполнить могут. Ты, поди, не впервой эту темку муссируешь, верно, малыш? Подумают, подумают… Ну… удивятся, конечно, маленько, но раз человек сильно хочет, почему бы и нет?! Мало ли у кого как жизненные обстоятельства сложились. Раз! Щёлк пальцами, и - и - и - и… полна жопа огурцов! Ха - ха - ха!
– Ну - у - у… Как - то уж совсем общё, неконкретно всё. Сдаётся, дорогая Жанин, слабовато вы шаритесь…
– Неконкретно? Слабовато? Это мы щас - с!
– Эй - эй - эй! – Максик явно чувствовал себя ущемлённым на празднике словоблудия. – Что ещё за огурцы?!
– Есть такой старый - престарый анекдот. Я как - то в библиотеке академическое издание Пушкина Александра Сергеевича разыскивала, попутно «Собрание старинных анекдотов» под редакцией Пустомлеева - Мединского обнаружила. Прикольное фамилиё, да? Запомнилось почему - то. И книжонка забавная. Ничего больше евоного не нашла, вконец пустой, видать, бамбук был, только, что шнягу всякую собирал. Пустомелев более ему подходит. Будете слушать?
– Что, бамбук пустой?
– Хорош тупить! Анекдот, мазафака!
– Конечно же будем!
– За себя говори! Шайссе! Столько времени впустую уходит на трепотню вашу! Ужас! – Представьте себе раннее летнее утро. Солнце ещё не взошло. Линкор, к примеру - у - у…
э - э - э - э… скажем… «Севастополь», тихохонько покачиваясь, дремлет на рейде Севастополя… же. На корме только что сменившийся вахтенный матрос ловит рыбу, и попадается ему на крючок, значится, золотая рыбка. Не какой - то там примитивный разноцветный гибрид карася, пусть и ведущий свою родословную аж со времён династии Тан , коего в избытке вываливают в канализацию нерадивые горе - аквариумисты, а самая что ни на есть Золотая Рыбка! Пушкинская! Жирненькая такая, увесистая, будто слиточек банковский! Дальше прям по Александру Сергеевичу, классика жанра человечьим голосом: чё тебе надобно, старичок, мол, исполню в лучшем виде, чё возжелаешь – хошь стриптиз, хошь порно с осликом, ну, и всё такое прочее. А матросик - то дюже подуставший после вахты, спать, видать, страшно охота пареньку! Он и удочку - то забросил так просто, из озорства, развеяться немного перед сном, расслабиться. Опять - таки курить во внутренних покоях корабля запрещено. Тем более – шмаль! И никакая рыба, поверьте, никуда ему не упёрлась, ни золотая, ни платиновая, ни даже полониевая двести десять. Разве что осётр икряной попадётся пудов эдак на десять – пятнадцать! Вот это – да, мирикал! Везуха - осетруха! Барыгам в порту толкнуть за полцены, на вырученные бабки столько косячков забить можно – весь флот в хлам укурится! В общем, присутствие полного отсутствия желаний у человечка, а тут ещё эта сраная Рыбка дободалась, знай себе канючит: загадай желание да загадай, загадай да загадай! До того достала, гнида, – глаза режет! Всю печень проела, что твой Прометеев орёл, курва матка! Как быть? Думал матрос, думал… До - о - олго думал! Тэ - э - э - к - с… Шифровальщика голубоглазого он, значится, сегодня ночью отхарил ко всеобщему удовлетворению, звездюлей от боцмана огрёб по полной, мяса кусок огромный варёного спёр на камбузе, сожрал… Гм! Запор гарантирован! Чего бы ещё захотеть? Жидкий стул? В прямом смысле дерьмовое желаньице… Анаши? Вроде есть пока ещё… Может, шнапса? Рыбка по ходу дела загибается уже на хрен, глазёнки помутневшие выпучила, плавником у виска крутит! Капец! Дурно ей без водицы - то. «О! – думает матросик. – Хорошо бы боцмана задобрить, а то ведь кажный божий день морду повадился бить, падло! Чем чёрт не шутит, вдруг получится? Рыба - то взаправду говорящая! Не осетруха, конечно, но всё ж…» «Короче, лишь только боцман наш проснётся, – строго - настрого наказал он Золотой Рыбке, – тут же выполни первейшее его желание! И смотри, вобла крашеная, чтоб без дураков мне! А то быро щас тебя… чайкам, вон, скормлю, секелявка, бля! Уразумела?! Побожись, сука! Так - то лучше! Гм… Я уж лучше после подсуечусь…» С теми словами и швырнул, значит, высохшую полудохлую рыбёшку обратно в среду, так сказать, ея комфортного обитания. А черноморский миниптеродактиль – жадная зубастая чайка – не изловчилась схавать её на лету…