– К тому времени французы вовсю уже хозяйничали на разорённых вражеских позициях. По - моему, мы где - то уже об этом упоминали, тебе не кажется? – вопрошающе почесал затылок фон Штауфен. – Нет? …Гм, странно! Я отчего - то был уверен… Ну да ладно. В общем, полегчало маненько. Битва перестала быть тем сосредоточием действий и компетенций, когда исход сражения в большей степени зависел от таланта и искусства полководца, расторопности, исполнительности его командиров, нежели фатального, изначально неравного, расклада сил. Баталия рассыпалась теперь на отдельные междусобойчики, подобно догорающему костру вспыхивая, искря очагами яростного сопротивления разрозненных групп взгорячённых битвой рубак, никак не желающих сдаваться на весьма, весьма сомнительную, должно отметить, милость победителей…
Ни дать ни взять – лекция по истории войн Средневековья. Взгляд его блуждал отчуждённо, голос стих, дыхание ровное, пульс в ритме, речь неторопливая, внятная. Куда только привычное косноязычие подевалось? А где жестикуляция, точно мельница ветряная? Где, скажите на милость?! Чудеса, да и только!
– …Довольно - таки активно там - сям посвистывали ещё смертоносные арбалетные болты, временами слышалась аркебузная трескотня и даже изредка грохотали полевые кулеврины, но всё это с некоторых пор возымело характер, скорее, бессистемный, нежели подчинялось чьей - либо железной воле. Небольшие группки опьянённых победой, вкусом крови, неутолимой жаждой убивать и грабить псов войны рыскали по изрытому, горящему, залитому кровью, устланному мёртвыми и умирающими, рыдающими, обезумевшими от нестерпимой боли телами полю, настигали и с упоением рубили на куски спасающихся бегством рассеянных солдат противника, жестоко добивали раненных и тут же беззаботно мародёрствовали. Недалече, метрах, наверное, в двухстах, может, чуть далее, французская кавалерия настойчиво пыталась затоптать довольно значительный отряд на удивление организованно отступающей кастильской пехоты. Всё безуспешно. Шпанцы свирепо огрызались, делали «ежа» и вообще вели себя вызывающе нагло, словно и не побеждённые вовсе. Промеж разбитых, утыканных пиками, рогатинами, смрадно чадящих «боевых» повозок Наварро метались осиротевшие тяжеленные бронированные рыцарские кони, сшибая, втаптывая в раскисшую луговину контуженных и ослепших. Раненный, воя обезображенным беззубым ртом, лез с мизерикордией на раненного и лишь убиенные вел и себя более - менее пристойно – лежали себе, валялись, уставившись незрячими глазницами в пронзительно голубое весеннее небо. Меж тем, похоже, молва о нашей «измене» людской волной докатилась - таки до отцов - командиров. Нда - а - а - а… Шутки, судя по всему, кончились. Потому как от атакующей испанцев конницы вдруг отделился небольшой, копий эдак двадцать, отряд и бодрой, насколько позволяла захламлённая войной местность, рысью припустил в нашу сторону. Первым весьма озабоченно среагировал, как это ни странно, не рассудительный Ширяев, а извечно взбалмошный Борёк:
– Похоже, нам вскорости - таки сорганизуют небольшой, но горячий тепель - тапель, товарищи бояре!
более - менее привычном идише: – А фишкнэйдл зол дир штэлн ин халдз ! Фальцан! Поигрывая мечом, Вольдемарыч диковато озирался вокруг, словно ища, куда бы смыться,
да пошустрее, куда бы зарыться, да поглубже… Почувствовав скорую подмогу, недруги осмелели, лезли со всех сторон, рычали, зубы скалили, но пока, слава богу, опасно сближаться побаивались.
– Так, Юрец, слушай меня сюда. Трёх, максимум четырёх железных балбесов мы с тобой, без сомнения, завалим! – Борька явно нервничал. – А дальше? Дальше что?! Сам же прекрасно понимаешь, не устоять нам вдвоём против кавалерии. Сметут, кус ахтак!
– Трое нас!
– Трое?! Да куда там этому Васе Шмулензону - Саксонскому с ножичками перочинными поперёк тяжёлой конницы - то переть? Смеёшься?! Затопчут, в панцирь пукнуть не успеет!
Меня, конечно же, что и говорить, малька покоробило сугубо хамское заявление товарища Пионера, но я смолчал. Ибо его правда: с короткими мечами шансов против кавалерии – ноль целых и дли - и - инный нолик в периоде. Я уж алебарду какую - нибудь подлиннее присматривать начал было, благо множество их валялось вокруг бесхозных, да не силён, к стыду своему признаюсь, в этой дисциплине. Интересно, кто из ребят придумал дурацкое: «в панцирь пукнуть», а? Не в курсе? Юрасик проснётся, надо бы поинтересоваться. Во - о - о - от… И здесь, ты знаешь, о мирикал! Удивительное рядом! – снова вмешалось Его Величество Провидение, который уже раз за сегодня, в лице затеявших вдруг по нам смертоубийственную пальбу, странным образом уцелевших доблестных папских аркебузиров. Откуда взялись? Из какой арш повылезли? Загадка века, доннерветтер! Стреляли, кстати, грамотно, несмотря на нервозность ситуации, довольно прицельно. Раздался громкий, характерно для аркебуз трескучий, дружный залп и вслед за ним с небольшим промежутком ещё один. Ряды нападавших тут же значительно поредели, точно опята ножом срезало! Хвала Всевышнему, из нас ещё никого не зацепило, вот геморрой бы вырос, чью - нибудь тушку стонущую раскормленную на горбу по бездорожью - то таскать! Юрку в спину шваркнуло разочек вскользь рикошетом, да и только. «Ложись!!!» – зычно гаркнул Ширяев, подняв фонтан брызг, заваливаясь мешком в ближайшую лужу. Ну что за человек? На ровном месте и то всех в округе говном умудрился обдать! Аккуратнее, что ли, нельзя? Шутка. И почему это, интересно знать, возле моего чувствительного носа вечно оказываются чьи - нибудь вонючие дохлые ноги, а?! Ответьте, плиз! Знаешь, чем пахнет смерть? Именно так она и пахнет: грязными мёртвыми ногами! Фу!!! Буль ш - ш - шит! Вспоминать тошно! Это я уже серьёзно, если что. Честно говоря, никакой особой команды вообще не требовалось, ибо мы с Борькой давным - давно уж прилегли рядышком и, опасливо выглядывая из - за кочки в сторону внезапно возникшей угрозы, теперь ванны вот принимали промозглые грязевые. Оченно полезно в начале апреля пусть и довольно тёплого! Настоятельно рекомендую! – Роланд нездорово поёжился, как бывает с бывалыми рыбаками после малоприятного барахтанья в глубокой полынье. – Причём переоценить своевременность очередного вмешательства высших сил в наше плачевное, на тот момент, я бы даже сказал, практически безвыходное положение просто - таки невозможно, потому как вся свора этих самых, выражаясь Бориными словами, ферфлюхтер… хм… швайнов, сей же момент оставив нас в покое, решив, видимо, – вполне, к слову, разумно, да? – что далеко нам один хрен не уйти, разъярённо бросилась на аркебузиров, ибо, авторитетно заявляю, не было у ландскнехтов более злейших вражин, нежели всякого рода стрелки и метатели. Особенно огнестрельные! М - м - м - м… Да! Чуть не забыл! И ещё швейцарских наёмников тоже в плен старались не брать. Недолюбливали ребята друг друга. С чего бы? Гм… В сущности, ежели призадуматься, какая на фиг разница? Лишь бы нас не трогали! А вот с этим - то как раз регулярно всяческие неувязочки, понимаешь, возникали и, как ни странно, возникают. Нда - а - а - а, обстановочка сложилась… Дрек мит пфеффер!