– Прям так? В железе?!
– Ну да, куда ж…
– Ха! Вонючки!
– Не без того… В Форли притащились, значится, уже под утро. Город не спал. Оно и понятно: невесёлые вести с фронтов, отступающие войска, насмерть перепуганные, бегущие прочь окрестные жители и так далее, и тому подобное. Всё, короче, смешалось в доме Облонских. Кони, люди, мужики, бабы, утро, вечер, день, ночь, север, юг, запад…
– Стоп, хватит уже! Перечислений.
– Восток… Да, да, конечно! Виноват - с! Короче, припёрлись мы в ту самую харчевню, о которой Вольдемарыч рёк… Ну, это… Что напротив этого, доннерветтер! Как его то бишь?.. Рокка - ди - Равальдино, вот! Ну ты поняла, да?
– Да поняла я, поняла! Дальше - то что?
– Что?! Шайссе! Кушать зело хотелось, вот что! Пожрать просто - напросто зашли! Ерст стая побитых собак! Тут деталька мне одна немаловажная вспомнилась – слова Хуана Лопеса, вернее, Святой Касильды Кастильской…
– Толедской!
– Так точно, Толедской! – Роланд прогнусавил голосом всё того же любимца своего, Володарского. – …И стану я свидетелем бесславной гибели непобедимого Гастона де Фуа, падёт же он от рук тех самых варваров, пришедших издалёка!.. Надеюсь, не забыла ещё?
– Кажется… Было такое.
– Не кажется, а так точно, дрек мит пфеффер! И никто ведь из наших охламонов, если помнишь, никаких возражений на указанную тему не предоставил! Однако дело - то серьёзное! Это вам не хухры - мухры, знаете ли! Ключевая ведь фигура в тот исторический момент, племянник аж самого Короля! Шахер - махер, понимаешь, парикмахер… И ни звука! Ни гу - гу! Словно так и надо! Смекаешь, к чему я? А к тому, что, быть может, конечно же, ваш покорный слуга шальной пикой командора де Фуа из седла случайно и вышиб, чёрт его знает, в беспамятстве пребывал, но вовсе не смертельно и уж точно алебардой никого не колбасил! Однозначно! Кто ж тогда схулиганил? Тут - то собака и порылась! Я им так прямо и заявил: «Козлы вы, Братцы Кролики! Такого пацана загубили!» А они мне: «Ты бы уж в конце - то концов определился: кролики мы или козлы?» Типа пошутили! «Парнокопытные, – говорю, – кролики! Вы все! С козлиными рогами!» Ребята насупились, само собой, трошки. Оно и понятно, меня ведь выручали.
В общем, посудились маненько ещё, порядились и решили - таки помянуть доблестного Гастона де Фуа, ибо когда ещё приличествующая случаю оказия подвернётся. Мдя - а - а - а… Тяпнули по одной, значится, по второй, третьей… То ли граппы, то ли чачи, то ли ещё гадости какой виноградовой эндемично - самопальной. Короче, развезло нас прилично. Шашлычка погрызли, знамо дело, почти по - карски, но до того - то целые сутки, почитай, ни чёрта не жрамши! К тому ж напряжение сил какое пережито накануне, понимать надо! Нервотрёпка, прочие дела… Захмелели, ясен пень. Во - о - о - от, значится…
Фон Штауфен допил остывший кофе, вымыл чашку за собой, аккуратно вытер, поставил в посудный шкафчик.
– И что ты себе думаешь? Кончилось тем, что, изрядно нахрюкавшись, Борюня наш, по обычаю, как это у них… хм… бравых «перспективщиков» на корпоративах, видать, принято, решил на столе сплясать!
– Чё, правда, что ль? – хихикнула Назарова. – Борёк?! На столе?! Ха - ха - ха! Стриптиз? Представляю! Гы - ы - ы - ы! Чудик малахольный!
– Кривда! Холи ш - ш - шит! – смех смехом, а Роланду, похоже, даже просто вспоминать о том случае не очень - то весело. – Танец с саблями! Фак! С одной… С мечом! Фак! Взгромоздился, значится, и ладно бы песнь каку сбацал местную, менестрель, бл*дь, недоделанный! В конце концов Хачатуряна вполне можно было бы напеть, несложный ведь мотивчик, согласись! Так нет же, он своё «Хгра - а - а - а!», понимаешь, знаменитое вместо музыкального сопровождения затрубил! Совсем охренел, отморозок! Нда - а - а - а… И вот, значится, где - то между третьим и четвёртым этими самыми его душераздирающими «Хгра - а - а - а!»…
– Хорош уже орать - то прямо в ухо мне, блин корявый!
– …В наступившей фактически гробовой тишине я вдруг с дрожью в коленях осознал, что сейчас нас будут бить… Не! Не бить – метелить! Пиз*ить до потери пульса, дрек мит пфеффер! Причём не только и даже не столько классически – ногами, как по большей части скамейками и табуретками, ферфлюхтер швайн! Не считая всего подручного шанцевого, рубящего, режущего и колющего инструмента, разумеется! И эта моя внезапная догадка настроение особо, сама понимаешь, не улучшила, скорее, наоборот, пригорюнила…
– Чего, чего? Нет такого слова «пригорюнила»!