Сразу же после подписания мира, по которому Россия вернула территории, присоединенные к ней императором Петром Великим, финские политики бросились искать союзника для будущего реванша — поиски закончились сразу как начались. Кто бы сомневался, что им окажется Адольф Гитлер, фюрер «Третьего Рейха» — у этого плебея с челкой была отчетливая «мания величия», и нюх прожженного политика, а они все мошенники и прохиндеи, клейма ставить негде. И понятное дело, тот негласно дал согласие на присоединение к Финляндии по итогам войны всех карельских земель, но настоял, что Кольский полуостров войдет в состав Германии. И хотя желание фюрера пришлось многим политикам в Хельсинки не по «вкусу», они согласились на неформальный союз. Сам Маннергейм вывел линию разграничения между финскими и германскими войсками, что начали пребывать в большом количестве — по деревеньке Ухта, которую финны неоднократно пытались занять во время гражданской войны в России.
Но теперь, после обретения могущественного союзника, можно было решится перейти от войны оборонительной к наступательной, и попытаться завоевать Карелию. И хоть это было непросто, Маннергейм прекрасно помнил про население Ленинградской области и прилегающих к ней территорий, вдвое больших по населению, чем Суоми, а значит с удвоенным мобилизационным потенциалом, он решился вести активное наступление именно в Карелии. Там сосредоточили против четырех русских дивизий 7-й армии семь финских, с двумя егерскими и кавалерийской бригадой в подкрепление. Еще девять дивизий, считая с резервами, должны были наступать на Карельском перешейке против 23-й армии, в которой имелось восемь дивизий, включая две танковые — разведка дала исключительно точные сведения. На этом направлении предстояло действовать только до старой границы — штурмовать Петербург, который должен был отойти Германии, не имело смысла.К тому же там находились бетонные укрепления, а за ними могущественная русская артиллерия, что начиная с девятого сентября устраивала хорошие взбучки немцам, да такие, что фон Лееб отказался от штурма Петербурга. Это стало для Маннергейма первым тревожным звонком, а вторым неудачная попытка для немцев прорыва на Тихвин и Волхов — их танковые дивизии просто увязли в боях с русскими, что заняли укрепленные позиции. Стало понятно, что фронт скоро застынет в «позиционном сидении», и не иначе — у русских слишком много артиллерии.
Вот только что за этим последует, фельдмаршал не ожидал — немцы начали переброску всей танковой группы на московское направление, о чем шли намеки. Но русские поступили совсем не так, как следовало — вместо того, чтобы начать контрнаступление, перейдя Волхов, они стали перебрасывать освободившиеся дивизии на Свирь, причем быстро, и всеми способами — такой прыти от своих бывших соотечественников Маннергейм не ожидал. Войска перебрасывали по железной дороге нескончаемыми потоками, по обводному каналу, автотранспортом по дорогам, по Ладожскому и Онежскому озеру, причем все это было продумано заранее. Ведь две их дивизии перешли Свирь, когда немцы еще вели наступление на Тихвин, сражаясь на захваченном плацдарме. И не простые дивизии, из двух полков отборных стрелков и двух полков пограничников сформированные — егерские по самому названию, и по тем действиям, что начали творить. За ними почти сразу появились две стрелковые дивизии, обстрелянные и пополненные — ситуация на Петрозаводском направлении стала стремительно ухудшаться, для финнов, конечно. Четыре дивизии это слишком много, на такие резервы противника никто не рассчитывал. И действовали «рюсся» вопреки обыкновению расчетливо и быстро, чего за ними никогда не наблюдалось.
По вырвавшейся вперед группе «О» генерал-майора Ойнонена, в которую входили обе егерские и кавалерийская бригады, усиленных двумя отдельными батальонами, был нанесен удар с двух сторон, причем в тыл финским егерям вышли их русские «коллеги», и показали, что в выучке не уступают, а вот вооружены намного лучше. К тому же на каждый финский батальон русские выставили полк, да еще с артиллерией и многими минометами Командующий Карельской армией генерал-лейтенант Хейнрикс правильно оценив обстановку, приказал группе отходить, и «блицкриг» на этом закончился — русские отогнали финнов от Онежского озера, и заняли линию железной дороги на Петрозаводск, восстановив сообщение.