— Я поклялся не вкладывать меч в ножны, пока не отвоюю Карелии — большевики мне ясно показали, что слова были напрасно сказаны. Даже если вся армия Хенрикса костьми ляжет, это не остановит красных. Зато мне гибель тысяч людей не простят. Да и Черчилль не зря советует отводить войска к старой границе. Он явно что-то пронюхал…
Маннергейм осекся, решение принималось мучительно тяжело, но оно неизбежно. Гитлер войсками не поможет, авиацией тоже — русский флот ведет активную войну в архипелаге Моонзунда, туда перебрасываются через весь залив подкрепления, при этом большевики не обращают внимания на потери. Может им Черчилль пообещал передать десяток-другой кораблей Ройял Нэви в пользование, пройдут по шлюзам канала и окажутся на Балтике, ведь в прошлую войну английские субмарины там действовали достаточно активно. Может быть такое⁈
— Сталин сейчас не в том положении, чтобы отказываться от помощи, даже такой. А британцам влезть на «задний двор» рейха перспектива из лучших, у них много субмарин. Не на это ли мне намекали?
Маннергейм покачал головой — по опыту он прекрасно знал, что в политике возможны любые хитросплетения. Но тут пошло совпадение политической и военной составляющей — отводить войска к старой границе вынуждала сама обстановка. Линия фронта сократится, два корпуса легко удержат прежние позиции, появится сильный резерв. Шхерный район скоро начнет замерзать, господство русской флотилии, с угрозой десантов, будет нивелировано самой природой. В севших в оборону дивизиях можно провести ротацию, отправив часть солдат по домам — всеобщая мобилизация принесла ущерб промышленности, и главное — сельскому хозяйству. Возникнет оперативная пауза, и вот тут может наступить время для политических комбинаций, при посредничестве Черчилля и Рузвельта — американский посланник ведь не зря сказал чуть ли не открыто, что не стоит идти дальше «старой границы», и даже несколько раз повторил про это…
Канонерские лодки водоизмещением свыше тысячи ста тонн даже для большого озера, такого как Ладога, являлись «линкорами». Пожалуй, это был единственный случай в истории советского флота, когда он превосходил противника буквально во всем, и при этом уникальный момент — именно на Ладожском озере были задействованы две малые подводные лодки типа «М»…
Глава 34
— Пусть с запозданием, но «Тайфун» начался — видимо, Гитлер поджидал 4-ю танковую группу. Надеюсь, наши усилия ее здесь задержать дали результат, положительный, конечно.
Григорий Иванович добрался до Ленинграда, снова прилетев на самолете — все эти метания между Петрозаводском, Волховым и «Северной Пальмирой» его изрядно утомляли и нервировали. Думал, что октябрь принесет хоть какое-то спокойствие. Но одиннадцатое число, и что происходит на Западном фронте совершенно непонятно. В Карелии идут ожесточенные бои — все же финны стали отступать, хотя поначалу показалось, что они бегут, настолько быстро отходил 6-й армейский корпус генерала Тайвело. Но он просто совершил стремительный драп-марш от безысходности, обложенный со всех сторон дивизиями 4-й армии, командующий которой генерал-лейтенант Попов не перехватил вовремя «горловину», и чуть было не завязал «мешок». Тут десант у Видлицы сработал — угроза угодить в огромный «мотти» подействовала на зарвавшихся финнов отрезвляюще. Все же воевать с ними было можно, но для этого необходимо собрать вдвое больше дивизий и не дать им соорудить оборонительные позиции.
— Пока ничего не ясно, Григорий — идут ожесточенные бои, танковые армии вклинились в нашу оборону на тридцать-сорок километров, но генерал армии Жуков полностью уверен, что остановит немцев. Как и маршал Шапошников, я говорил с ним по телефону. Да и Клим говорил о стойкости нашей обороны — он только что вернулся от Вязьмы.
Жданов говорил уверенно, но это насторожило Кулика — он почувствовал смутную тревогу. Вроде бы правильно указал места прорывов Ворошилову, вот только с датами не угадал. Что немудрено, ведь сама история уже начала изменятся — вначале потихоньку с боев под Мгой, которые завершились удачно, и для Красной Армии, и для самого Ленинграда. Блокады теперь не будет — немцы отодвинуты от Кировской железной дороги, причем их отделяет двадцатикилометровая полоса лесов и болот, полевая артиллерия просто бессильна что-либо сделать на таком огромном расстоянии. Только бомбежки с воздуха, да и те значительно уменьшились — не так много оказалось самолетов под Ленинградом, ведь кроме танков перебазировался на московское направление и авиационный корпус люфтваффе. Да в небе над Моонзундом бои шли не прерываясь, и над Финским заливом тоже. Но корабли шли на запад, подрывались и тонули, но продолжали идти.