Жданов нисколько не удивился, что поразительно, но судя по мимолетной гримасе будущего «маршала победы» он явно недолюбливал. И наклонившись над столом, неожиданно спросил:
— А когда мы с тобой умереть должны?
Здесь «бушевал» приснопамятный «Тайфун» — прошло всего две недели с момента его начала. Танковая вереница зловещей стальной «гусеницей» ползет на восток, и кажется нет такой силы, которая сможет ее остановить и обратить вспять. И немцы, идущие тогда на восток победоносным маршем, нисколько не сомневались, что с занятием Москвы они одержат полную и окончательную победу. Примерно те же чувства обуревали души неистовых французов, поляков, испанцев, немцев и прочих европейцев 129 лет тому назад, когда они увидели золоченые купола «Первопрестольной», в которых отражались лучи яркого и еще теплого сентябрьского солнца…
Глава 48
— Михаил Федорович, ты держи Вязьму всеми силами. Ершаков со своей 20-й армией тебя прикрывает с левого фланга на восток, у него дивизии пока боеспособны, да и фронт по Угре, лесами прикрыт. Вот, смотри — 29-я армия Масленникова и 30-я армия Хоменко отходят на главную оборонительную линию, Ржев и Вязьма должны быть удержаны любой ценой. Я отвожу в тыл 16-ю армию Рокоссовского. Она должна прикрыть фронт дальше до Медыни, но время, время нужно для отхода — танки Гепнера уже в Юхнове, прорыв Резервного фронта прошел во всю глубину. Что с 24-й и 43-й армией непонятно, но судя по всему, они просто раздавлены германскими танковыми группами, которые многократно сильнее.
Командующий Западным фронтом генерал армии Жуков приехал в Вязьму в крайне взвинченном состоянии. И здесь город накрыли бомбардировщики люфтваффе — с генерал-лейтенантом Лукиным, командующим 19-й армией, они говорили под навесом, в центре которого стоял стол с лавками. Рядом была вырыта щель, из которой оба только сейчас выбрались, отряхивая шинели. Повезло — бомбы легли всего в двухстах метрах от ЗКП армии, судя по всему, германским летчикам внизу что-то не понравилось, хотя соблюдалась маскировка, и никто уже не бегал в суматохе. Война давно приучила при подлете вражеских самолетов вообще не суетиться, а замереть на месте, или просто лечь в кювет или канаву, именно движение внизу, особенно паническое, всегда привлекало внимание вражеских пилотов.
— Резервный фронт разорван, 31-я армия и 49-я армии оказались на пути танковых групп и тоже напрочь раздавлены. 33-я армия отходит на Сухиничи вместе с 50-й армией Брянского фронта. И еще — под Орлом пока сражается передвинутая туда маршалом Буденным 32-я армия. И это все что осталось от двух фронтов, у нас с юга огромный пролом. И чем будут закрывать эту огромную дыру — пока непонятно, вроде какие-то войска Ставка выдвигает на Можайскую линию, да и дивизии в резерве имеются. Но они здесь нужны сегодня-завтра, послезавтра будет поздно!
Жуков затейливо и вычурно выругался — бывший начальник Генерального штаба всегда прибегал к матам в сложных и напряженных ситуациях. А вот слушавший его командарм-19 потрясенно произнес:
— А как же Брянский фронт⁈ Где генерал Еременко?
— В окружение под Трубческом, вместе с 3-й и 13-й армией, в кольце, и оттуда их уже не выпустят. Только группа генерала Ермакова отходит в порядке, прикрывает фланги от Юго-Западного фронта до 32-й армии. А там полсотни километров фронта, удержать должен фронт, хотя и пятится. Я приказал генералу Петрову с 50-й армией отходить на Болхов. Выровнять фронт с 32-й армией, а комбригу Онуприенко с его 33-й армией отступить на Белев. От Калуги до Медыни, как видишь, пролом, пока ничем не закрытый. Я ведь специально просил взять резервы с Ленинградского фронта, но маршалу Кулику потребовалось отогнать финнов до старой границы. Вроде что-то дал, но знаю его — «зажмет» подкрепления…
Жуков снова выругался — в словах он не стеснялся, непонятно почему испытывая раздражение к маршалу — ведь тот его в тридцать девятом поддержал, и отправили тогда еще комкора командовать отдельной армейской группой на Халхин-Гол. Туда же поехал тогда еще командарм 1-го ранга Кулик, и между ними пробежала большая «черная кошка».
— Так, а это кто едет, никак Конев…
Действительно, на дороге показались две «эмки», впереди и позади которых шли два броневика, и ехал концевым грузовик с красноармейцами. И ведь командующий фронтом действительно оказался прав — из второй эмки вылез его заместитель, статный генерал-полковник, в алых петлицах на шинели четыре маленьких звездочки.