Я открыла холодильник и увидела свои любимые пирожные. Ну ведь знают, что я считаю калории, но всё равно решили их купить. Эти пирожное единственное, перед чем я не могу удержаться.
— А кем работают твои родители? — спросил Томас, войдя в мою комнату без спроса.
— А если бы я была голая? — с возмущением спросила я.
Он удивленно поднял брови.
— С чего бы тебе быть голой? Было бы странно, если бы ты меня пригласила к себе в гости, а сама в комнате ходила голой, — он откусил яблоко, которое тоже взял без спроса.
— Я имела в виду, что я могла здесь переодеваться в домашнюю одежду, и ты мог увидеть меня в нижнем белье!
— Я не думаю, что твои трусы в ромашку смогли бы произвести на меня впечатление, — засмеялся он.
— Они не в ромашку, — оскорбилась я.
— Да мне без разницы какие на тебе трусы, главное, что они вообще на тебе есть.
Кровь прилила к щекам. Они за одну секунду стали красные, словно помидоры. Его нахальные повадки точно сведут меня с ума до конца эксперимента.
Закончив этот бессмысленный разговор, я достала из белой папки бланки с вопросами и вручила их Томасу.
— Ты так и не ответила, кем работают твои родители, — напомнил он, заполняя первый бланк.
Я вздохнула.
— Отец работает менеджером по закупкам, а мама продавцом в спортивном магазине.
Пока Томас заполнял бланки, я готовила список вопросов, которые задам ему лично. Здесь будет важна его реакция на эти вопросы. В какой-то степени, я готовила список провокационных вопросов. Какая будет его реакция, я даже не могу предположить.
Подготовив весь список вопросов, я не знала, чем себя занять. Не придумав ничего интереснее, я начала разглядывать эмоции Томаса во время заполнения бланков. На каких то вопросах он морщил лоб, а на других вопросах он ухмылялся. Пока я его разглядывала, я заметила, какие же красивые у него черты лица. Острый подбородок, четкие скулы, густые ресницы и брови. А цвет его глаз был янтарный. Это что-то между зеленым и светло-карим оттенком. У Остина я не замечала такого перелива, у него самые обычные зеленые глаза, но не у Томаса. Вообще, крашеные волосы в белый цвет выделяли их глаза по-особенному, но мне интересно, как бы они выглядели с натуральным цветом.
— Почему вы с Остиным красите волосы в белый?
— Чтобы в один прекрасный день, когда я буду заниматься ерундой и отвечать на бредовые вопросы, любопытная Хлоя поинтересовалась, зачем мы это делаем.
— Очень смешно, — с сарказмом произнесла я.
Я вспомнила про бланки в его руках только тогда, когда он протянул их мне в руки. Я быстро пробежалась глазами по его ответам, чтобы примерно понимать, с кем я имею дело.
— Теперь я хочу задать тебе несколько вопросов, — я встала со стула, чтобы достать камеру и настроить ее на меня и Томаса.
— А съемка обязательно? — он почесал затылок.
— Да, у меня должно быть видео подтверждение, без этого мне никто на слово не поверит.
Пока я долгое время пыталась настроить камеру, Томас, как бы это пошло не звучало, вовсю изучал мою кровать. Балдахин не давал ему покоя, ведь он уже несколько раз закрывался в моей любимом пространстве, а затем высовывал голову наружу, немного сжимая глаза.
— Тебе нужна эта тряпка для того, чтобы родители не видели, что ты занимаешь сексом вместо сна?
Я едва успела удержать камеру в руках, чтобы она не упала на пол.
— Я… — я не могла подобрать подходящих слов. — Я не занимаюсь сексом. Балдахин мне нужен для другого.
— Ну я тоже не люблю слово секс, мне больше по душе слово “трахаться”, но смысл один и тот же.
После его лексики, мои щеки снова стали красные. Я отвернулась, чтобы он этого не заметил, но было уже поздно.
— Стоп, — я услышала, как он встает с кровати. — Ты еще девственница? — ухмыляясь спросил он.
Глава 7
Я была в шоке от наглости Томаса. Неужели для него в порядке вещей спрашивать такие вещи у девушек?
— Я не хочу обсуждать свою личную жизнь, тем более интимную часть, — на выдохе сказала я, чтобы мой голос не дрожал так сильно.
— Поверить не могу, — захохотал беловолосый парень, своим заразительным смехом. Но мне не хотелось смеяться, наоборот, я хотела спрятать свою голову как страус в землю, чтобы он не видел моих красных от стеснения щек. — Слушай, а я ведь думал, что ты только строишь из себя такую правильную, а оказалось, что вовсе нет.
— Давай начнем, — я выдавила из себя эти слова, чтобы наконец-то закончить разговор про мою жизнь со всеми вытекающими.