— Я понимаю, что ты сейчас чувствуешь, но он был прав только в одном. — Томас удивленно поднял брови. — Ничто не изменит тот факт, что он твой отец. И по его настрою было видно, что он очень сожалеет о сделанном.
— Ни черта он не сожалеет. Я уверен, что он всё потерял, поэтому решил вернуться, чтобы не быть бомжом.
— Ты хочешь сказать, что …
— Что этот дом принадлежит ему, — закончил он мою фразу. — И в любой момент он может выкинуть нас на улицу.
— Он этого не сделает! — встала я на защиту его отца. — Он может быть урод, но не моральный.
— Нет, детка. Он как раз моральный урод. И наша с Остином цель выяснить, сколько он хочет денег, чтобы оставить нас в покое.
Нет, Томас не прав. Я не думаю, что Мартин вернулся за деньгами или домом. Он достаточно солидно выглядит для человека, который вернулся оттуда, где всё потерял. Тем более, это лишь догадки Томаса.
— И сейчас самое время это выяснить, — Томас отправился на кухню и я побежала за ним.
— Держи себя, пожалуйста, в руках, — прошептала я.
Глаза Томаса вновь стали бешеные, когда он увидел отца.
— Томми, прошу тебя, не нужно, — нежно произнесла Кассандра, но Томас был на своей волне, не желая никого слушать.
— Сколько денег тебе нужно?
— Что? — удивился Мартин. — Томми, я не из-за денег вернулся к вам. Мы как раз обсуждали с Кассандрой, что весь дом я перепишу на тебя и Остина.
— Что за аттракцион неслыханной щедрости? В детстве ты нам никогда не покупал шоколадные конфеты, а теперь ты готов переписать на нас дом? Что изменилось за это время, пока тебя не было?
— Многое… — с печалью в голосе сказал Мартин. — Я был при смерти из-за алкоголя, и очень долгое время проходил реабилитацию в больнице. Поверь мне, у меня было уйма времени обдумать все свои жизненные поступки, особенно по отношению к вам. Я приехал не для того, чтобы вымаливать у вас прощения. Я приехал, чтобы хоть как-то наладить общение, потому что вы мои единственные сыновья, а Кассандра до сих пор моя жена. У меня есть работа и деньги, чтобы помочь вам.
Эти слова звучали очень искренни. Я ему верила. Я не оправдываю его ужасные поступки, но если человек сам признает свои ошибки, это уже заслуживает того, чтобы хотя бы ему поверить.
Томас стоял со сжатыми кулаками, а жилки на его лице дергались из-за нерв. Он только открыл рот, чтобы снова вылить всю грязь, но не успел, потому что на весь дом заиграл будильник. Это напоминание того, что Кассандре пора принимать лекарства.
Томас ушел в ее комнату за лекарствами, а я подошла к столу и налила ей воды в стакан. Какой бы злой Томас не был, когда дело касается здоровья мамы, он откладывает все проблемы на второй план.
Кассандра выпивает таблетку за таблеткой. По ее бледному лицу видно, что ей пора подкрепиться. Я открыла холодильник и достала упаковку тунца и свежие овощи. Тунец готовится быстро, поэтому я посылала его специями и отправила на сковородку. Пока он жарится, я нарезала овощной салат и варила киноа.
У Кассандры приобретенная мышечная дистрофия. Она отличается от наследственной. Слабым мышцам необходимо как можно больше белка, поэтому в их холодильнике много рыбы, мяса и молочных продуктов. Причем Томас и Остин покупают всё только натуральное, через знакомых фермеров. Они отдают последние деньги на еду, лишь бы мама чувствовала себя лучше.
— Давай я тебе помогу, — предложил Мартин и взял на себя овощной салат.
Я следила за тунцом, чтобы он не пережарился, и за киноа, чтобы он не переварился. Овощной салат мы заправили оливковым маслом, ведь полезные жиры ее организму необходимы.
— Томми всегда был таким грозным, — Мартин решил перевести этот скандал в шутку, чтобы немного развеять напряженную обстановку.
Я улыбнулась.
— Этого у него не отнять, — хихикнула я.
— Ты на него хорошо влияешь. Когда ты рядом, он более спокойный.
Я обернулась в сторону Томаса и увидела, что он разговаривает по телефону в гостиной. Из-за расстояния между нами я не могу понять, с кем же он разговаривает, но это явно был не Остин.
Пока Мартин очень мило ухаживал за Кассандрой и сервировал ей стол, я решила незаметно подойти к Томасу, пока он стоял ко мне спиной.
— Если я не беру трубку, значит я не могу разговаривать. По моему логичнее некуда! — возмутился он. — Всё, Лекси, не засоряй мне голову этой ерундой. Мне пора.
Он сбросил трубку и резко обернулся, когда я тяжело вздохнула. Теперь он точно не сможет отвертеться.
Глава 26
Он растерянно глядел прямо в мои глаза. Мое сердце даже не искало ему оправданий. Я сняла с себя розовые очки, и мой мир обрел серые цвета реальности.
— Ты так и будешь молчать или я дала тебе слишком мало времени придумать очередную ложь?