Глава 38
— Мэри, — разрыдалась я, когда услышала ее тихий голосок.
Я винила себя во всем, что случилось.
— Крошка, ты чего плачешь? Со мной всё хорошо, все органы на месте, — хихикнула она, а затем я услышала, как она пискнула от боли. — А вот сейчас я чуть не потеряла свои кишки от смеха.
Какая же она сильная. Я никогда не перестану удивляться ее стойкости во всех ситуациях. В нее стреляли, а она смеется сразу же после операции.
— Я могу к тебе приехать? — спросила я.
— Сейчас больница закрыта, но я думаю, что через пару часов ты точно сможешь приехать.
— Я люблю тебя, — сказала я.
— Я тебя тоже люблю. Ты приедешь одна или с Томасом?
Я не хочу расстраивать Мэри, ведь она в прямом смысле будет готова убить Томаса. Ее не остановит даже ее состояние после операции.
— Я буду одна, ему нужно помочь маме по дому, — придумать очередную ложь не составило особого труда.
— Папа попросил, чтобы вы приехали вместе. Ко мне придет детектив и вы тоже должны присутствовать… Ты же сможешь уговорить Томаса прийти?
Я тяжело вздохнула.
— Да, конечно.
На моем телефоне было больше сорока пропущенных от братьев близнецов, а сообщений еще больше. Мне было неинтересно даже читать их лживые сообщения, поэтому одним нажатием я удалила их всех.
Мама приготовила завтрак, но у меня абсолютно не было аппетита. Легкая тошнота присутствовала каждый раз, когда я только думала о еде, поэтому я смогла осилить только черный кофе без сахара. Он был такой же горький, как моя душа на данный момент.
Перед тем как отправиться к Мэри в больницу, мне нужно сходить в магазин, чтобы купить ей фрукты. Я налила себе еще порцию кофе в термо стакан и вышла из дома. Открыв калитку я испугалась. У калитки сидел человек с опущенным капюшоном.
Я узнала эту ветровку.
Не сказав ни слова я закрыла калитку, и он поднял сонные глаза вверх.
— Хлоя, — он встал на ноги.
— Тебе не стоило здесь сидеть всю ночь. Земля очень холодная и она может отморозить твои оставшиеся органы. Впрочем, как твое сердце и мозг.
Он отряхнулся от грязи.
— Ты абсолютно права, — он даже не стал спорить. — Мой мозг и сердце давно отморожены, но ты смогла их растопить. Я теперь не тот, кем был раньше…
— Мне всё равно, — ровно произнесла я.
Я не хотела показывать ему свои эмоции, поэтому моё общение было очень холодным.
Я ожидала бурю эмоций на свою грубость, но он держал себя в руках. Это и правда на него не похоже.
— Нам нужно съездить к Мэри в больницу, только она еще не знает, что мы расстались. Я не хочу ее расстраивать, поэтому если ты откажешься…
— Я поеду с тобой.
До магазина мы шли молча. Томасу есть что сказать, так почему он молчит? Вчера он так яростно рвался со мной поговорить, а когда у него появилась такая возможность, он просто молчит.
Я протянула ему термокружку с горячем кофе, но он начал отказываться.
— Ты сейчас поедешь к моей подруги, которая после тяжелой операции и ее иммунитет очень слабый. Я не хочу, чтобы она подцепила простуду или еще что-нибудь. Ты сейчас же выпьешь этот кофе, и пока я хожу по магазину, ты зайдешь в аптеку и купишь противовирусные!
— Ты этот кофе делала для себя, вот и пей его сама!
— Ты же правда можешь простудиться, — я остановилась.
Он подошел ко мне ближе, чем я хотела.
— А ты всё ещё переживаешь за меня?
Я всегда за всех переживаю, и он не исключение. Но ему необязательно об этом знать.
— Нет, мне абсолютно всё равно на тебя, — уверена произнесла я. — Я переживаю за свою подругу.
Эти слова ранили Томаса, но я не поддавалась этому. Я никогда не смогу простить его спор. Они спорили на меня, будто я какая-то вещь. Если раньше я думала, что Остин воспитание Томаса, то сейчас я думаю совершенно иначе.
Томас так и не взял мой термостакан. В ближайшей кофейни он купил себе облепиховый чай без сахара.
— Ты завтракала? — спросил он, глядя на свежие круассаны.
Я закатила глаза.
— Тебя это уже не касается, — напомнила я.
— Хлоя, я засуну тебе этот чертов круассан в задницу, если ты не ответишь на мой вопрос, — крикнул он.
Я узнаю старого Томаса.
— Ты можешь не кричать? На нас оборачиваются люди.
— Да плевать мне на этих людей, — вздохнул он. — Ты завтракала?
— Нет, я ничего не ела со вчерашнего дня.
Ничего не ответив, он взял два круассана с сыром и подошел на кассу.
— Ты зря тратишь деньги, — сказала я. — Я не буду ничего есть за твои деньги.
Он по-прежнему молча покупал круассаны, а я увидела свое лицо в дальнем зеркале. Оно было очень бледное и немного опухшее из-за всех слез. А про черные круги под глазами я вообще молчу.