Ооста подавил вздох облегчения. Черная гладкая стена вбирала в себя их отражения, словно испытывала, проверяла, что-то решая для себя. Как всегда, в стене отразились только люди. Сначала Ооста. Отчетливо и сразу. Затем почти одновременно воины Даруэта, а затем, через какой-то промежуток и он сам. Стена словно раздумывала, словно решала, пропускать ли его в тот мир. Видно, в отношении Даруэта у нее были сомнения. Однако, наконец, и отражение юного спесивца медленно всплыло из темноты, заполняющей гладкую поверхность. Но вот еще чья-то фигура медленно проявилась в отражении. Лиудау! Стена признала ее равной по сути людям! Или спутала с людьми? Правда, отражение Лиудау было неясным, нечетким, мерцающим. Но оно было. И тот час преграда исчезла: пропал коридор с гладкими ровными стенами и полом. Они стояли у входа в небольшую пещеру, освещенную слабым голубым мерцанием, струящимся от стен. Ооста занялся вдавливанием камешков, и глыба, преграждающая выход, отвалила в сторону. В глаза плеснули лазоревым свечением, пряный запах озер защекотал ноздри.
Первыми, чтобы осмотреть побережье, из пещеры вышли воины. Осторожность не бывает лишней. Ооста находил неподалеку от входа в пещеру прозрачные лоскутки непонятного материала с остатками пищи. Здесь его бессмертные убили чужого. И с тех пор он не спешил выходить из коридора, не проверив безопасность. Воины разошлись и исчезли за валунами и выступами. Некоторое время пришлось подождать. Но вот Шестой подал знак людям - путь свободен. Как он узнал, что обход закончен, если не видел других воинов? Да и те не общались ни с ним, не между собой. Казалось, они даже не замечали друг друга.
Путь - хотя и не трудный, но заставивший поволноваться - был завершен. Радостное волнение охватило Ооста. Обомлевший от чудесного сияния и необычного, дурманящего благоухания, идущего от воды, Даруэт опустился на колени и вознес руки. Его воины последовали за ним. Казалось: еще мгновенье и слезы восторга побегут у них по щекам. Ооста отвернулся и сделал вид, что занят бессмертными. Они тоже, пусть и по-своему, переживали близость влаги. Движения бессмертных стали более резкими, нескоординированными, излишними сверх необходимого. Они поднимали и опускали руки, переступали ногами. Что-то человеческое появилось в их лицах. И Ооста понял, что - мимика. Женщины бросали на воду жадные, предвкушающие взгляды, словно их охватила любовная истома. Они были в этот момент удивительно привлекательны. Разомлевшие от паров, как от веселящего напитка, мужчины уже не смотрели на воду. Было бы жестоко отказать им в том, что требовала природа и чего она лишила их в силу непонятых людьми причин. В конце концов, для этого он и создал кукол. Да и общение с новыми мужчинами пойдет им только на пользу.
Глава восьмая
- Достопочтенный Ю, - обратился Ооста к Даруэту, - я должен осмотреть побережье, вы же можете пока отдохнуть в обществе женщин. У меня к вам только одна просьба: не покидайте этого места до моего возвращения.
Он подошел к Лиудау, взял ее за руку и повел за собой, почти физически ощущая на спине горячий взгляд Даруэта. Ничего. Без пары он не останется, а Лиудау принадлежит только ему. Два телохранителя последовали за ними, четверо бессмертных заняли привычное расположение на валунах, окружив пятачок пляжа. И дозор, и конвой.
Рука Лиудау была теплой, податливой, однако на пожатие Ооста ее пальцы не ответили: словно бы она покорялась его воле, но не более того. Он отпустил руку. Они шли по узкой полоске голубоватого песка, тянущейся вдоль воды. Пещера, в которой располагалось озеро, была широкой, с высокими сводами. Тягучая жидкость, смесь воды и стекла, заполняла ее почти полностью, оставляя лишь тонкую полоску берега, которую перекрывали кое-где валуны. Чтобы обойти их, приходилось ступать в воду. Подол платья Лиудау намок и отяжелел, облепив тонкие стройные икры.
- Лиудау, - окликнул он. Лиудау остановилась и совсем по-человечески взглянула вопрошающе. Ооста оробел под этим взглядом. Как тогда. Много лет назад, когда смотрела на него настоящая Лиудау. Но та смотрела по-иному - испуганно и непонимающе. Эта - внимательно и даже, кажется, с интересом. Он залюбовался ею, и она засмущалась, потупила взгляд.
- Теплая вода, - произнесла Лиудау певуче и чуть неуверенно, будто бы испытывая свой голос. - Я хочу купаться.
Надо же - "теплая". Прочие бессмертные к этому не чувствительны.
- Иди, - ответил он. И махнул воинам. Те быстро, словно только и ждали этой команды, не оставляя копий вошли в воду, шаг за шагом погружаясь все глубже, пока не скрылись с головой. Лиудау обернулась и с удивлением посмотрела на него, спросив вдруг:
- Они утонули?
От этого детского, но такого некукольного вопроса Ооста засмеялся. И ответил сквозь смех:
- Гуляют. Иди посмотри.
Лиудау взялась было за платье, но обернувшись на него, передумала и вошла в озеро одетой. Ооста уселся на валун. Мало ли что. Кто-то должен быть на страже. На пятачке слышался шум возни, прерываемый иногда тягучими восклицаниями. Воины еще не насытились общением с куклами. Интересно, почему вода в их стране, и в этих озерах так не похожи? Та вода не вызывает ни радости, ни возбуждения. Эта - словно дурманящий напиток. Он сам еле сдерживался, чтобы не броситься в ее подсвеченные голубым сиянием пучины. Но назад пути нет. Невозможно освободиться от тягучей вязкости этих вод. Зачерпнул пригоршню и медленно выпил, смакуя тягучую, пряную влагу. Легкий туман заполнил голову, приятная истома наполнила тело. Дрогнуло голубоватое марево над гладью. И словно проступили из противоположной стены очертания удивительных строений. Они едва угадывались, словно складывались из бликов и полутеней, рожденных свечением камня и отблесками воды, менялись, но в то же время сохраняли неулавливаемое глазами единство. Это был город или, может быть, какое-то причудливое огромное сооружение.
Ооста стряхнул оцепенение. Сколько он находился под влиянием чар? Пора вызывать бессмертных. Что они делают там, под водой? Стоят в неподвижном оцепенении, бродят по дну, водят хороводы? А Лиудау? Все-таки правильно, что воины у него без мужских особенностей. Ооста подошел к краю берега и ударил три раза ладонью по поверхности озера. Вода была плотной, и шлепки получились звонкие. Некоторое время ничего не происходило, потом вдруг темное пятно замаячило в глубине, чуть поодаль - другое. Потом из воды вынырнули острия пик. Воины вышли на отмель. Они были бодры, и даже, кажется, радостны. Лиудау с ними не было. Ооста внимательно всматривался в глубину, стараясь уловить ее приближение. Он уже начал беспокоиться, как вдруг услышал всплеск слева. Лиудау, укрываясь за валуном, пыталась подкрасться к нему незаметно. Увидев, что всплеск ее выдал, она, уже не скрываясь, выбежала из укрытия и, смеясь, окатила Ооста из обеих пригоршней.