2077.05.25 12:00
Сообщений не было. Стайл нажал на кнопку «обновить». Папка «входящие» засветилась единицей. Некто в черепной коробке застучал отбойным молотком, вырываясь на свободу. Стайл помедлил несколько секунд, прежде чем осмелился открыть письмо.
Писали из «Лунной компании», почившей в бозе уже с неделю. Начиналось бодрым «Дорогие акционеры», дальше шла полная невнятица. Стайл долго пытался расшифровать этот бред, пока не понял, что это компиляция из ранних посланий. Некоторые фразы Стайл даже помнил. В последних абзацах и вовсе шел бессмысленный набор знаков.
И никаких известий о Лизе.
В бункере кончился воздух, весь и сразу. Стайл, заходясь глухим кашлем, нащупал в лежавшей по левую руку аптечке ингалятор, прыснул пару раз, смачивая горло. Когда его настиг первый приступ, эта милая сумочка с крестом аккуратно лежала в ящике, и Стайл чуть концы не отдал, пока полз до шкафчика и рылся в нем в поисках лекарства.
Майор Бартон успел все же сделать одну полезную вещь, прежде чем пропал вместе с капитаном Бризом и их общим офицерским словом, — положил в аптечку ингалятор от астмы. И как только мерзавец догадался, раньше Стайлу паника не докучала.
Пшик, и он снова может дышать. Стайл схватил бумажную салфетку и начал рвать ее, пока дрожь в руках не прошла. Уборщик, не изящный ртутный андроид, а кастрюля с хоботом, тут же кинулся подбирать с пола клочки. Стайл похлопал его по жестяному боку как собаку. Пора было прогуляться. Бункер не тюрьма.
Он сменил тапки на прочные ботинки. Накинул ветровку с капюшоном. За бортом было тепло, но кормить клещей и прочую мелкую гадость не хотелось. Посмотрел на ружье, но после минуты сомнений решил оставить его на месте. Стайл начал карабкаться по винтовой лестнице, нога соскользнула с металлической ступени, отозвавшись в больном колене.
Полицейский аэрокар в орешнике, жертва воздушного боя, напугавшего Стайла три дня назад, уже не дымился.
Стайл глотнул ароматного лесного воздуха, вдохнул его раз, и другой, и третий, а потом понял, что не может себя заставить вернуться под землю. Безо всякой цели он зашагал по зарастающей просеке, старательно не обращая внимания на стрельбу в колене. Через пару километров боль стала нестерпимой, он подобрал палку, которая подломилась, стоило на нее опереться. Следующий кандидат на роль посоха испытание с честью выдержал.
К избушке лесника Стайл вышел часа через полтора. Хозяев дома не было. Стайл покричал в лес, но даже птицы, бранящиеся о чем-то своем, не обратили на него внимания.
Холодильник, чудо, чудо, работал. Стайл вскрыл банку колы и с наслаждением осушил ее несколькими глотками, усевшись в потрепанное кресло под пошлой кабаньей головой. Это была ошибка, вставать из уютной западни сил не нашлось. Стайл представил, как медленно тлеет в этом комфорте, постепенно превращаясь в скелет с банкой в руке на радость археологам будущего, хохотнул и Мюнхгаузеном вытащил себя из ловушки за шиворот.
На заднем дворе обнаружился вездеход, старый, наземный, но, как оказалось, вполне рабочий, даже с горючим на полбака.
От избушки просека превращалась в относительно наезженную дорогу. Стайл попытался представить, где он находится, кляня себя за географический кретинизм. Всякие мхи на северной стороне, солнце в зените и прочие тайны выживания оставались для него китайской грамотой.
Он все же предположил, что дорога выведет его к городу, потому что куда бы ей еще вести. «И зачем мне Альфавилль? — спросил Стайл и ответил себе: — Я хочу разыскать Эрика и Гора. Не подыхать же мне в компании жестянки, в самом деле».
Предчувствие не обмануло. Довольно скоро лес сменился полем, поросшим сочной зеленью, а за ним виднелись высотки города.
Улицу заполонили брошенные машины, Стайл несколько минут лавировал в лабиринте железа и пластика, но их становилось все больше и больше, и в конце концов вездеход пришлось бросить.
Весь этот лом занимал пространство целиком, включая проезжую часть и тротуар. Тем не менее, вдоль стены оставался проход до метра шириной, и Стайл двинулся по нему, надеясь, что улица выведет его к старому городу, и если он доберется до центральной площади с ратушей и часами на башне, то сможет оттуда найти гостиницу.
Один аэрокар замер слишком близко, между стеной и битым бампером оставалось сантиметров тридцать, если не меньше. Синий «найтфлай», точно такой же водил несчастный Макс. Быть может, это он и есть — после смерти друга Стайл продал машину первому желающему, не торгуясь. Царапины на бетоне, стеклянная крошка на асфальте. Стайл представил себе, как у водителя внезапно отказал автопилот, как бедолага пытался удержать джойстик дрожащими руками, как машина, почти приземлившись, тюкнула бампером стену, откатилась на эти чертовы тридцать сэмэ.