Дымов представлял, как взвоют физики, когда он прикажет уводить спейсрейдер из системы. Но он ничего не мог поделать с растущим в глубине души чувством беспокойства, крошечный росток этого беспокойства прорастал, обретая очертания, и, наконец, капитан объявил о принятом им решении.
— Слушайте, — не выдержал Франц Деммер. — Вы в своем уме, капитан? У нас программа, мы согласовывали ее с вами, и тогда, капитан, у вас не было возражений. Что случилось? У вас предчувствие? Тогда зачем вы отправились в космос? Сидели бы на Земле и предсказывали потрясения. Там еще хватает легковерных дураков, которые с удовольствием прислушались бы к вам. Я — против поспешных решений и я требую, чтобы о наших разногласиях был поставлен в известность Совет.
Невысокий плотный, уже достаточно старый, но все еще не потерявший юношеской живности физик смотрел на капитана спейсрейдера с нескрываемым раздражением, к которому примешивалось вполне понятное удивление и легкое презрение к трусу, который боится неизвестно чего. Морщинистое лицо Деммера негодовало, но капитан Дымов не винил физика в этом, окажись он в подобной ситуации, его собственное негодование было бы не меньше. Поэтому он позволил себе лишь слегка улыбнуться краешками тонких губ.
— А нет никаких разногласий, — хладнокровно сказал капитан Дымов. — На корабле командую я, и я принял решение, о котором ставлю вас в известность. И отвечать за принятое решение буду именно я, а не вы, Франц. Работы сворачиваем, старт через двенадцать часов. Все могут быть свободны.
Он поднялся, всем своим видом показывая, что споров не будет.
Транспортный отсек был заблокирован еще до объявления Дымовым своего решения. Двенадцать часов требовалось для того, чтобы проверить готовность корабля к старту, рассчитать точку тахиарда и сориентировать корабль в пространстве. Это только кажется, что летать на спейстрапперах просто и легко, даже непродолжительному полету обязательно предшествуют сложнейшие расчеты, иначе экипаж загонит корабль туда, откуда уже не выбраться, и загубит себя и возможных пассажиров. А таких пассажиров, ответственность за которых ощущал на себе капитан Дымов, было шестьдесят человек — вся научная экспедиция, превратившая десантный корабль в подобие лаборатории безумного доктора, в которой не было даже видимости привычного капитану порядка.
В споры никто не полез, слишком велик был авторитет капитана Дымова, но он понимал, что претензий, которые будут высказаны на Земле, хватит с избытком. Некоторое время он даже сомневался в правильности принятого решения, теперь ему казалось, что он просто перестраховщик, поддавшийся глупой панике. К чести капитана, менять решения он не умел.
Ровно через двенадцать часов корабль ожил и сошел с постоянной орбиты вокруг звезды М-3241 и, медленно набирая скорость, устремился к расчетной точке сброса в тахиомир, до которой было шесть световых минут или час полета по собственному времени спейсрейдера.
До точки тахиарда оставалось около десяти минут собственного времени, когда красное ядрышко центрального светила системы изменило свои очертания. Оно стало заметно больше.
— Капитан! — ворвался в рубку начальник экспедиции. — Удивительно, но вы снова угадали! Я преклоняюсь перед вашим чутьем, вы дадите фору любой собаке и любому предсказателю! Мы проводим уникальные наблюдения! Это сверхновая, Дымов! И мы первые, кто наблюдает это явление в непосредственной близости. Мы можем немного задержаться?
Казалось, Деммер дрожит от возбуждения. Негодование и недовольство Дымовым уступили место возбужденному любопытству.
— Уникальная ситуация, — умоляюще сказал Деммер. — Капитан, я прошу вас. Мои ребята уже на своих постах. Хотя бы полчаса, слышите, всего полчаса!
Объяснять Деммеру всю сложность расчета точки тахиарда в незнакомой звездной системе было бесполезно. Физик просто не захотел бы слушать астролетчика, а вся накопившаяся в нем неприязнь к Дымову выплеснулась бы вновь — яростно и безнадежно. Из просителя Деммер немедленно превратился бы в непримиримого врага, поэтому Дымов не стал вступать с физиком в пререкания и объяснять ему, что новую точку вброса в тахиомир рассчитать будет очень сложно, не стал. В этой ситуации у любого капитана была одна-единственная задача — сохранить корабль и людей. Запоздать со стартом у Сверхновой, что могло быть опаснее и неосмотрительнее? Капитан Дымов не стал вступать в пререкания с начальником экспедиции, он просто посоветовал Деммеру занять место согласно штатному расписанию и ввел в бортовик последние и окончательные команды, после чего повернулся к обзорному экрану.