— Сестра, — Клементина коротко кивнула помощнице Сэма. Та кивнула в ответ.
— Я Клементина Сидонская или, как меня ещё называют на греческий манер, Клементина Кидонайя. От имени Экзархии Марса я горячо приветствую тебя, Сэмюэль Беккет, на русской половине Марса и надеюсь, что твоё пребывание в северном полушарии будет приятным, — с этими словами Клементина протянула к Сэму руки и обняла его. Детектив успел уловить слабый запах церковных благовоний. Он не знал, как себя вести в таких ситуациях, поэтому просто буркнул:
— Спасибо.
Голос у святой был высокий и звонкий, и в нём то и дело проскакивали смешинки, как будто его хозяйка всё находила забавным.
Закончив с официальными приветствиями, чудотворница вернулась к своему трону. Теперь Сэм увидел, что на спине её мантии белыми перьями были выложены сложенные крылья, пересекавшиеся на уровне коленей.
— Сёстры, пусть гости сядут, — скомандовала хозяйка покоев, перед тем как опуститься на устилавшие трон подушки и заложить ногу за ногу.
Две монахини принесли складные стулья со спинкой и установили их напротив трона, у самого края возвышения.
— Классный у вас плащ, Клементина, — сказал Сэм, устроившись поудобнее на плетёном сиденье.
— Тебе нравится мой полиставрион, Сэмюэль? Могу дать поносить, — живо отозвалась святая и уже потянулась, чтобы стянуть мантию с плеч.
— Нет, не стоит, — выставил перед собой ладони детектив. — Это ведь церковное одеяние, оно наверняка что-то символизирует. Как я могу его надеть?
— Мой полиставрион ничего не символизирует, — возразила Клементина и пояснила: — Это просто подарок одного из моих пациентов. Несмотря на то, что формально я принадлежу к ВЦС, официально я выведена из церковной иерархии, так что могу одеваться, как хочу.
— Выведена из иерархии? — переспросил детектив.
— Ну да, — кивнула женщина на троне. — За меня всё решают мои благодетели — протопресвитеры Павлиний и Альборий. Ты виделся с ними по приезду, так что знаешь, о ком речь. Вот эти двое за меня и отвечают. Если я чего натворю — накажут их. Если я сделаю что-то хорошее — наградят тоже их.
— Почему так? — спросил Сэм.
— Ну, это долгая история, — ответила целительница уклончиво. — Давай лучше послушаем твою, Сэмюэль. Итак, ты частный детектив с южного полушария. Сколько тебе лет?
— Полных двадцать девять.
— И сколько лет ты уже занимаешься детективной деятельностью?
— Два года.
— Как-то немного, — скептически скривила губы собеседница. — И как успехи?
— Да я, считай, только начал. Пока я не могу назвать себя профессионалом в полном смысле этого слова, так что я использую любую возможность, чтобы стать лучше в своём деле… и разбогатеть, — честно признался Сэм, после чего поделился подробностями: — До сих пор у меня не было крупных дел, но я неплохо справляюсь с рутиной — найти угнанный катер, вернуть сбежавшую супругу или уладить спор между соседями. Последние полгода я работал на Управление Транспортного Потока — разыскивал вещи, украденные из вагонов. Одеяла, в основном. Пару раз участвовал в облавной охоте на слетевших с катушек киборгов, но не застрельщиком, а простым загонщиком. В застрельщики берут только тяжело киборгизированных бойцов.
— Вот как, — задумчиво покивала его словам собеседница.
— В общем, берусь за всё, до чего не доходят руки у полиции, — закончил детектив на невнятной ноте.
— Как я вижу, жизнью тебе рисковать ещё ни разу не приходилось? — с ехидцей заметила святая.
Голос Сэма, сделавшийся нерешительным по ходу перечисления его прошлых «достижений», вдруг окреп и зазвенел как сталь:
— Считайте, как вам будет угодно, госпожа Сидонская.
— Я задела тебя, Сэмюэль? — поняла свою неучтивость собеседница.
— Нет. Я деловой человек и готов к деловым отношениям с заказчиком, — ответил Сэм сухо. — Что вы хотели бы узнать?
— Давайте забудем трения, друг мой, — примирительно предложила святая. — И пожалуйста, зови меня Клементиной.
— Хорошо, — смягчился детектив. — Тогда вы зовите меня Сэмом.
— Договорились, — кивнула святая. — Кстати, Сэм, кем ты был до того, как стать детективом?
— Ну, это отражено в моём резюме. Я был военным пилотом, управлял малым межпланетным разведчиком.
— И хорошо получалось?
— Был одним из лучших, — без тени скромности сказал гость.
— Даже так? — собеседница позволила себе скептическую улыбку. — Почему тогда ты оставил службу?
— Врачи обнаружили отслоение сетчатки вследствие высоких перегрузок и запретили летать, так что теперь я топчу пыль, как и все, — Сэм вздохнул и отвёл взгляд. По его хмурому сосредоточенному лицу рябью пробежала целая гамма чувств — гнев, печаль, отчаянье — но последним чувством было принятие своей судьбы, так что, когда он снова поднял на Клементину глаза, взор его был твёрд, а губы и подбородок выражали решимость.